Магазин. Вечер. Час-пик с затором из тележек на единственной кассе. На которой выясняется, что игрушечная машинка для внука оказалась на 100 рублей дороже. Ну, не успели ценник прикрепить.
— Хочуууууу, — со всей дури загудел замурованный в пуховой комбинезон пупс, отработанным движением боднув своего деда на уровне поясницы. Старушка, заботливо поддерживающая внука, от неожиданности охнула.
Кассир метнулась за похожей игрушкой, но в неказистой упаковке и поэтому более дешевой. Трое взрослых, согнувшись пополам перед орущим ангелочком, притворно зацокали языками. Пытаясь сделать замену для него привлекательной. Но тот прибавил децибел и упростился текстом до бескомпромиссного «аааааааааа».
Оказалось, что такой звуковой сигнал мгновенно срабатывает для запуска ещё одной кассы. Очередь переместилась. И продолжила наблюдать.
Не прошло и минуту, как микро-террорист получил желаемое. Ещё и выцыганив себе мороженое!
— Шах и мат, — раздалось в очереди.
— Ибо нечего! — Хмыкнул кто-то.
А внушительных размеров охранник, колоритный пожилой кавказец, неожиданно подытожил сочным басом:
— Помню, в калошу песка насыпешь, вот тебе и машина. Вжих, вжих ею во дворе, и рад.
Все понимающе закивали, засмеялись. Даже я. Хотя где я и где та калоша.
Вы прослушали радиопередачу про то, как мы с сыном вчера «за чем-нибудь к чаю» в магазин сходили. И набрали полную тележку красиво упакованной ерунды.
— Ты бы одна это всё не донесла, мам.
— Я бы одна это всё и не купила.
Кстати, мороженое мы взяли. Тоже, да.
