Китайские студенты или экспаты сегодня в Беларуси не редкость, но китайская диаспора в Гомеле стала появляться около ста лет назад.
Мигранты из Поднебесной
С жителями Китая наши земляки впервые познакомились «на сопках Маньчжурии» — во время русско-японской войны. В 1905 году Абхазский и Гурийский пехотный полки из Гомеля и Рогачева были посланы на Дальний Восток.
С началом Первой мировой войны и мобилизацией в Российской империи возник дефицит рабочих рук. Для рытья окопов привлекали даже женщин. Поэтому в Китае вербовали рабочих-«кули». Слово «кули» переводится с тамильского как «заработок». Подавляющее население тогдашнего Китая жило в крайней бедности. Например, в провинции Шэньси дома имели только горожане либо крупные землевладельцы — большинство же крестьян вместе со скотом жили в лессовых пещерах. Не уплативших аренду или налог били плетьми. Нужда заставляла китайцев отправляться на тяжелые работы в Северную и Южную Америку или Африку.
После начала гражданской войны иностранный контингент был в рядах всех воюющих сторон. «Белых» поддерживали войска Германии, Великобритании, Франции, США, Японии. Всего в интервенции участвовали войска 16 государств, включая Грецию и Австралию. В армии «Верховного правителя России» Колчака были и собственно иностранные легионеры — из Чехословацкого корпуса.
На стороне советского правительства воевали «красные» латыши, чехи, словаки, сербы, хорваты, поляки, венгры, немцы и румыны. В интернациональные части Красной Армии массово вступали и китайские рабочие-«кули». Для многих из них, оставшихся в России без всяких средств к существованию, это был фактически единственный способ выжить.
Красноармеец Иван Цисин
Весной 1916 года в китайской провинции Шаньдун прошел слух — «белый царь» набирает людей на работы. Платят в России очень хорошо, каждый трудолюбивый китаец сможет заработать немалые деньги. Шаньдун — родина великого мудреца Конфуция и видного полководца Су Цзы, здесь в древности развернулись крестьянские повстанческие движения «краснобровых» и «желтых повязок». В конце XIX именно здесь началось знаменитое «Боксерское восстание» против иностранного гнета. После этого Шаньдун стал полуколонией Германии, затем — Японии.
А в деревне Дацюцунь в уезде Гуаньсянь родился и вырос крестьянин Чжао Ци-Син. Старший сын в многодетной семье, он нес основную тяжесть ее содержания. Работал батраком, и в свои 33 года не имел ни семьи, ни хозяйства. Да и шансов на обзаведение ими — тоже. Отец благословил: «Езжай, сынок, может быть, тебе повезет».
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзене и будете в курсе новых публикаций и исследований!
Завербовавшись в окружном городе Ляочен, Чжао оказался в России. Работать попал на лесоповал в дремучие брянские леса, потом — на лесопильный завод в Калинковичах. Вербовщики обманули — работа была очень тяжелой, а платили — копейки. О том, чтобы отложить какие-то деньги или послать домой — не было и речи. Даже неприхотливым китайцам заработка едва хватало на пропитание. Отношение подрядчиков к китайским рабочим было циничным и презрительным, сопровождавшимся порой откровенными издевательствами.
После революции в феврале 1917 года, в обстановке наступившей эйфории всеобщего «равенства и братства», положение китайцев несколько улучшилось. Но — ненадолго. Вскоре началась гражданская война, а в начале 1918 года в Калинковичи пришли немцы. Чжао уже знал про них — это немецкие солдаты усмиряли восстание «боксеров» в Шаньдуне. Для немецких оккупационных властей китайские «кули» были теми же бесправными туземцами, и рабочим на лесопилке часто не давали даже еды.
Один раз, в поисках продовольствия, Чжао с партией товарищей добрался до станции Унеча на демаркационной линии с советской зоной. Тут стояли части Красной Армии, в которой уже служило множество китайских добровольцев. Они-то и предложили голодным и оборванным гастарбайтерам присоединяться — в Красной Армии кормят и дают справное обмундирование, командиры — свои. Конечно, на войне убить могут. Ну что ж, бывает — так ведь от голода ноги протянуть тоже недолго.
Чжао с товарищами поступил в 1-й Революционный имени товарища Ленина полк. На тот момент — единственная часть, носившая имя «вождя мировой революции». Но чисто большевистским «революционный полк» как раз и не был. Его только что сформировали из бывших украинских и белорусских партизан, которыми тогда кишела нейтральная зона. С добавлением трех отрядов балтийских матросов. Поэтому кроме большевиков, тут было немало левых эсеров и разудалых анархистов. Большевик из Речицы Полевиков проиграл выборы комиссара полка левому эсеру матросу Александру Гарниеру. Командиром полка был избран бывший царский подпоручик из Добруша Деомид Гришелев. 120 китайцев составили в полку 6-ю роту, Чжао попал во взвод Ли Тянь-хана. В полку также служили белорусы, украинцы, сербы, венгры, чехи и поляки.
В 1918 году 1-й Революционный полк с боями пошел на Брянск, Курск и Орел. А затем Чжао Ци-Син из Шаньдуна оказался в безводных степях под Астраханью.
Маркс вместо Конфуция
В начале 1919 года Гомель был освобожден от властей УНР и немцев силами местных повстанцев и частями Красной Армии, прибывшими из Унечи. При Гомельской ЧК был сформирован боевой интернациональный отряд, в который вошли китайцы, сербы, немцы и австрийцы. Но в марте 1919 года полки 8-й стрелковой дивизии Красной Армии подняли в Гомеле мятеж под началом бывшего штабс-капитана Стрекопытова.
Оставшиеся верными Советской власти силы заняли оборону в гостинице «Савой» и на телефонной станции. Отряд интернационалистов, похоже, разделился — его сербская группа занимала телефонную станцию, а немцы и китайцы были среди защитников. После того, как мятежники окружили центр города, интернационалисты отошли с телефонной станции. Гарнизон же «Савойя» вступил в бой с мятежниками. Военной стороной обороны руководил немец Краузе. Была в «Савойе» и своя «Анка-пулеметчица» — по воспоминаниям очевидцев, по мятежникам из пулемета стреляли Иван Левицкий и некая Дуня. Однако после начала артобстрела, чтобы избежать ненужных жертв, руководители обороны приняли решение сдаться. Всем защитникам была обещана жизнь. Но едва только китайские добровольцы сложили оружие, как над ними была учинена немедленная расправа. Всех китайских военнопленных, после избиений и издевательств, убили на месте — прямо на улице у здания нынешнего ОАО «Старый универмаг».
До этого около половины защитников «Савойя» смогли беспрепятственно просочиться из него — мятежники так и не замкнули полностью кольцо окружения. Однако китайским бойцам незаметно выйти и затеряться в городе было просто невозможно — они оставались с последними защитниками Гомеля до конца.
О причинах ненависти мятежников к китайцам можно только предполагать. Пропагандистские службы «белых» приписывали им необычайную жестокость и «утонченные азиатские пытки». Агитационные плакаты сторонников «единой и неделимой» России любили изображать Красную Армию в виде комиссаров еврейской наружности, восседающих на горах окровавленных черепов в окружении разнузданных русских матросов и косоглазых китайцев с косичками. Считалось также, что поскольку китайские добровольцы, в большинстве своем, не говорили по-русски, их невозможно было распропагандировать в антибольшевистском духе. В ходе гражданской войны и иностранной интервенции массовыми казнями и террором отличались практически все участвовавшие в ней стороны. Что касается отряда китайских добровольцев в Гомеле, то документальных свидетельств о совершении ими каких-то особых жестокостей нет.