У жительницы села Сырское Тамары Неклюдовой особенные представления о богатстве и нищете, любви и дружбе, добре и зле. Их она выковала в блокадном Ленинграде, где закончилось ее детство.
Память страх хранит
Когда началась война, Тамаре было пять с половиной лет, а ее младшей сестре Вале – в два раза меньше. Семья занимала большую комнату в коммуналке на Заставской улице (это рядом с Невским проспектом). Но при воспоминании о том времени в памяти Тамары Васильевны всплывают страшные картины и связанные с ними переживания.
Отца рядом нет, он ушел на фронт. Громко, отвратительно воют сирены, голос из репродуктора сообщает: «Воздушная тревога!». Уже от предвестия очередного налета фашистских бомбардировщиков липкой волной пота накатывал страх. Это она запомнила на всю жизнь. А еще соседей, с которыми спешили в бомбоубежище, – в подвал котельной дома напротив. Даже запахи не стерлись из ее памяти.
– Мы выглядывали из окон подвала, пытаясь рассмотреть, что происходит, – рассказывает Тамара Васильевна и вспоминает, что наверху иногда громыхало так, что земля сотрясалась.
Но о том, что блокада – это надолго, тогда никто не думал. Когда из репродуктора раздавалось: «Отбой воздушной тревоги!», все с облегчением от пережитого страха расходились по комнатам и квартирам. Нередко воздушная тревога объявлялась много раз в сутки.
Сестру отдали в детский дом
В одну из бомбежек в деревянный дом, в котором жила семья Неклюдовых, попал снаряд. Дом вспыхнул и сгорел. Приютила их жена брата отца в квартире на Васильевском острове, где она жила со старшей дочерью. Две других ее дочери не успели вернуться из села Сырское, куда накануне войны уехали на каникулы, лихолетье их застало на липецкой земле. Брат отца погиб на фронте в первые месяцы войны.
– Съестных запасов в доме никогда не было, а что было, быстро закончилось. В булочные, где выдавались по карточкам дневные нормы, стояли огромные очереди, – вспоминает Тамара Васильевна.
При этом отмечает, что даже тот хлеб, который был, наполовину состоял из муки, в остальном в него добавляли жмых, целлюлозу, обойный клей. Выдавали по 125 граммов на человека в сутки. Этим крошечным кусочком надо было довольствоваться весь день. Многие сразу его съедали и потом мучились от голода.
Не только голод, но и холод был врагом для блокадников. Зима была очень суровая. Мама Тамары Васильевны подкармливала дочерей за счет своего суточного пайка и быстро теряла силы. У нее обострилось хроническое заболевание. Когда она обессилела совсем, и в квартире закончилось все, что можно было съесть, младшую Валю отдали в детский дом.
Смерть родителей
Вскоре пришла похоронка на отца. А как-то февральским утром 1942 года 6-летняя Тамара не смогла разбудить маму. Выглядывая в окно, она ждала, когда с работы на оборонном заводе вернется тетя. По полу бегали крысы. Девочку это не пугало, ей казалось, что так и должно быть в жизни – сирена, холод, бомбежки, крысы, темнота по вечерам, ожидание.
– Я спала рядом с мертвой матерью больше недели, – со слезами на глазах рассказывает Тамара Васильевна, – ведь по ее карточкам выдавали хлеб. Но потом пришел милиционер, и это обнаружилось.
Труп матери завернули в одеяло и отвезли на санках к Стеклянному рынку, куда свозили всех умерших. А когда был готов для захоронения очередной шурф на Пискаревском кладбище, ее похоронили на холме №7.
18 января 1943 года блокада была прорвана. Спасением стала «дорога жизни», которая проходила по замерзшему Ладожскому озеру и соединяла Ленинград с тыльной частью страны.
Папу ждала у бабушки в Сырском
Через полгода Тамару вместе с тетей эвакуировали. Тамара приехала в Сырское, где ее ждали родственники отца: бабушка Матрена Васильевна Хомутинникова и тетя Екатерина Сергеевна Коблякова. Старший сын тети погиб на фронте, средний вернулся домой после тяжелого ранения, младший – от зари до темна работал в колхозе.
Пережить военное лихолетье помогал огород. Вместе с бабушкой Тамара сажала картошку и огурцы, поливала и полола грядки с помидорами, морковкой и капустой. Тамара Васильевна подчеркивает, что относились к ней хорошо. Но она с завистью смотрела на своих сверстников, которые жили с родителями. И в конце войны часто бегала вместе с другими на перекресток с мыслью: «А вдруг увижу папу».
27 января 1944 года фашисты были полностью отброшены от Ленинграда.
Послевоенная жизнь
С аттестатом об окончании 10 классов Тамару Васильевну приняли на работу техником-инвентаризатором в БТИ при Липецком горкомхозе. Начались трудовые будни. В выходные вместе с подругами она бегала на танцы в клуб, где ее приметил гармонист Илья. Вскоре они поженились. В 1957 году родился сын Владимир, а через три года – Александр. Тамара Васильевна работала после декретного отпуска в Сырском сельсовете, затем в Сырской школе бухгалтером, секретарем и делопроизводителем.
– В 1970 году первый раз после эвакуации из Ленинграда я побывала на могиле, где похоронена мама. Про то, что рядом похоронена младшая сестра, которую я искала после войны, еще не знала, – рассказывает Тамара Васильевна.
Второй раз она приехала в 1993 году, и к этому времени уже знала, что сестра умерла в детдоме еще в блокаду и похоронена на Пискаревском кладбище.
Сейчас Тамара Васильевна живет, окруженная заботой и вниманием сыновей, внучек и правнуков. В 2019 году ей был вручен памятный знак «В честь 75-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады».
Больше интересного на нашем сайте: http://сельскаянива.рф