Б. Полевой
Эта трагедия разыгралась в дни нашего бурного наступления в немецкой Силезии, в городе Крайцбурге. Мне показали место, где она произошла. Я познакомился с немногими оставшимися в живых ее участниками и. слушая их рассказы, еще раз испытал гордость, что я — русский человек.
У этих людей была разная судьба, и разные пути привели их сюда, на немецкую землю. Владимир Чесноков в Прошлом — монтер Курской электростанции. В первые дни войны он был мобилизован в армию, дрался под Москвой и был ранен. Вернулся в строй и был снова ранен в битве под Орлом, раненым попал в плен и направлен на работу в Силезию.
Степан Зарубин — слесарь-лекальщик машиностроительного завода в Орле. До последнего часа он занимался демонтажем и эвакуацией оборудования, пытался пробиться к своим, но был схвачен и направлен в лагерь. Здесь благодаря своей дефицитной профессии остался жив и тоже направлен на работы.
Инженер-механик Геннадий Суслов, после того, как зимой 1942 года от голода вымерла вся его семья, а сам он начал заболевать цингой, был угнан немцами в Германию.
Четвертым был — Владислав Сибирко.
Все четверо после многих и долгих мытарств осенью 1943 года встретились в так называемом распределительном лагере, а попросту говоря — на рынке рабов в городе Нойштадте, в немецкой Силезии. Здесь они познакомились и порешили вместе вести ту тайную борьбу с немцами, какую до сих пор каждый из них вел в одиночку. Они сговорились вчетвером попасть на какой-нибудь оборонный немецкий завод и действовать сообща. Это взялся устроить Геннадий Суслов, как инженер-механик, квалификацию которого немцы знали и ценили.
И вот четверо друзей попали на крупнейший немецкий завод Оппеля в городе Оппельн. снабжавший немецкую армию легковыми и грузовыми машинами, строивший также и самоходки. И здесь друзья, сумевшие связаться с насильно мобилизованными в оккупированных районах Советского Союза русскими, украинцами, белорусами, начали борьбу с немцами, борьбу бесшумную и глухую, но смертельно опасную.
Владимир Чесноков специализировался по авариям на электростанции. Частые перебои в работе турбин — это его работа и его помощников. Но главной своей заслугой он считал взрыв динамомашин в январе прошлого года, из-за которого завод три дня почти стоял и когда застыли сталеплавильные электропечи. Степан Зарубин, имевший доступ в цехи в нерабочее время, очень тщательно и добросовестно ремонтировал ту машину, на которую получал наряд, и тем временем засыпал песок в подшипники двум-трем другим или выводил их из строя каким-либо иным способом. Геннадий Суслов и Владислав Сибирко старались дезорганизовать главный сборочный конвейер.
Работая на вражеском заводе, они боролись активно и непримиримо, и это помогало им переносить ужасы рабского существования. Жизнь в вонючем бараке, где они в полном смысле слова спали друг на друге и ели бурду из брюквы, единственную пищу «восточных рабочих», которая звалась между ними «супом фюрера», побои немецких надсмотрщиков — ничто не сломило духа отважных советских людей. Они продолжали жить для борьбы.
Борис Никитин из Воронежа. Константин Зуев из Смоленска, Александр Васильев из Спас-Деменска, инженер Николай Степанович Воробьев из Ржева и сотни других незаметных солдат цеховой войны на заводах Оппеля были расстреляны немцами. Но четверо друзей, о которых идет речь, уцелели.
Они дожили до счастливого дня, когда по баракам рабов прошел слух, что Красная Армия, прорвав линию обороны у Вислы, победно движется по Польше. Это был только слух, ко скоро он подтвердился.
«Восточных рабочих» стали грузить в вагоны для отправки в немецкий тыл, одновременно стали демонтировать и грузить на платформы оборудование заводов-смежников, снабжавших Оппеля деталями. Четыре друга с первой же партией поехали в Крайцбург.
На заводах была суматоха. Уже слышалась канонада нашей артиллерии. То и дело над городом скользили советские штурмовики и били по отходящим немецким колоннам, по эшелонам, стоящим на путях. Друзья решили: пора, и затеяли драку с охранниками. У охраны удалось отобрать винтовки и пистолеты. Затем Суслов приказал разобрать стрелки и опрокинуть на поворотом кругу паровоз, чтобы помешать немцам угнать шесть уже сформированных и стоящих под парами эшелонов с оборудованием.
Движение охватило другие бригады, работавшие на заводе. Немецкая охрана и мастера были быстро уничтожены. Завод оказался в руках восставших, но директор, забаррикадировавшийся на верхнем этаже конторы, успел позвонить коменданту и завернуть на завод одну из отступающих воинских частей. Тем временем Степан Зарубин отыскал красный сигнальный флажок и полез на заводскую трубу прикреплять его, как победный стяг своей Родины. Он был первым, кого срезал залп подоспевших немецких солдат. Зарубин упал с трубы замертво, по флаг остался реять над заводом, над городом. Восставшие забаррикадировались. Немцы наступали во всеоружии. Они били по корпусу завода, где засели рабочие, из самоходных пушек и танков. Рабочие отвечали выстрелами из винтовок, бросали из окон куски чугуна, камни, тяжелые осколки, дрались ломами, ключами, железными штангами. Суслов придумал присоединить рукав к трубе с горячей водой и из пожарного. шланга сверху поливал немцев кипятком. Пять часов люди, вооруженные больше своей ненавистью, отбивали немецкие атаки.
В этой борьбе героически пал Владислав Сибирко. Он дрался на лестнице. На теле его сказалось шесть пулевых ран. Разрывом снаряда инженеру Суслову оторвало ступню правой ноги, но он с винтовкой продолжал лежать в оконной амбразуре и стрелять, пока пуля не покончила с ним. И только один из четверых — Чесноков остался жив и дождался счастливой минуты, когда у завода появились наши танки. Вот он-то и командир танкового отряда, занявшего этот район, и рассказали мне об этой трагедии на северном заводе в Крайцбурге, показав трупы советских людей, погибших в неравной схватке с немцами. И все мы обнажили головы над телами этих русских людей, не покорившихся врагу.
Крайцбург, Германия, 28 января.
// «Правда» № 25 (9735) от 29.01.1945 г.
