Весьма интересное мнение человека. Я даже брал его в одну из своих книг...
Павел Боханов:
Вспоминаю времена, когда прилавки в магазинах были пустыми, а если вдруг на них что-то и появлялось, то тут же выстраивались огромные очереди. Когда на улицах и площадях городов весели не рекламные щиты и баннеры, а агитационные плакаты и транспаранты. Одежда тогда, как правило, не отличалась оригинальностью и яркостью красок и лишь единицы умудрялись выделяться на общем однообразном фоне. Небольшой провинциальный город, в котором я жил тогда, от столицы отдаляли не только двести километров российских дорог, но и целая культурная пропасть. Ну какие развлечения мог предоставить городок N своим жителям? Какие места для проведения культурно-массовых мероприятий имелись на его территории? Старый ДК, в котором два раза в неделю устраивали дискотеки под неменяющийся годами репертуар, два-три частных видеосалона, где на экранах обычных «Рекордов» и «Электронов» всем страждущим за один рубль демонстрировали шедевры американского кинопроката, сопровождаемые ужасным гнусавым моно переводом. Был еще кинотеатр, на площади в самом центре города. Со словом «кинотеатр» сейчас ассоциируются огромный экран, 3D очки, великолепный окружающий звук, мягкие, просторные кресла с широкими подлокотниками со встроенными чашкодержателями, уютные и чистые буфеты, торгующие попкорном и колой. В кинотеатрах тех лет (тем более провинциальных) все было устроено несколько иначе, не столь респектабельно. В кинотеатре города N конечно же был весьма большой экран, кресла тоже были, деревянные с откидными сиденьями, кои громким хлопком оповещали всех присутствующих, что кто-то из зрителей решил покинуть свое место. Никакого буфета не было и впомине. Вместо попкорна местные пацаны покупали у бабы Клавы семечки, благо рынок был рядом.
Это сейчас места на последнем ряду называют местами для поцелуев, тогда эти места (во всяком случае в кинотеатре города N) можно было смело назвать пацанскими. Именно на них пацаны покупали билеты, там они лузгали семечки, смачно сплевывая «шолушки» прямо на пол. Именно с этих мест в зал выкрикивались пошлые реплики, комментирующие происходящее на экране. Надо ли объяснять, что я не слишком то жаловал своими посещениями городской кинотеатр. Иногда выходили фильмы - пропустить которые было просто невозможно. Слухи о таких фильмах намного опережали сам показ. «Асса» безусловно из их числа. О том что такой фильм есть, я узнал задолго до того, как возле городского кинотеатра, на щите с надписью «Скоро» появилась афиша с названием фильма. И конечно в первый же день показа посетил кинотеатр.
Со времени выхода «Ассы» на экраны прошло тридцать лет. Многие фильмы и события с ними связанные навсегда бесследно исчезли из моей памяти. Но вот сегодня, проводя ревизию своих виниловых залежей, я наткнулся на пластинку-саундтрек к этому фильму. Достал пластинку с полки, прочитал аннотацию и мне тотчас захотелось её послушать. И как только игла с легким шорохом коснулась виниловой дорожки, в мою комнату проникли нечеткие очертания, смутные образы, героев давно минувших дней. Я сразу вспомнил, как в захолустном, провинциальном кинотеатре впервые познакомился с мальчиком Банананом.
Уходят эпохи, меняются и забываются названия, рушатся политические строи, целые страны разваливаются на кусочки! Но есть вещи неизменные во все времена, в любой стране, при любом строе…Пластинка заканчивается, звучит финальная песня. «Хочу перемен», именно с этой мыслью я выходил из кинотеатра тридцать лет тому назад, в тот вечер, когда впервые посмотрел «Асса» и не только я! Но и все мои сограждане выходившие из зала вместе со мной! Перемен хотело все мое поколение! Я ни секунды не сомневался в в том тогда, не сомневаюсь и сейчас! Под этими строками был готов расписаться каждый из нас:
Перемен! - требуют наши сердца.
Перемен! - требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах, и в пульсации вен:
Перемен! Мы ждем перемен!
Как приятно слушая эти слова сейчас, вспоминать свою молодость, ощущать свою причастность к эпохе перемен! Как горестно осознавать, что и поныне они не утратили своей актуальности.Да, во времена моей юности, как раз тогда, когда «Асса» вышла на экраны огромной страны, Мы все, все люди эту страну населявшие, хотели перемен! И Мы их добились! В магазинах теперь полно самых разных продуктов, а никаких очередей нет и в помине. Каждый может купить себе все, что угодно, были бы деньги. Но насытились ли мы? Как часто те, у кого есть деньги, вспоминают о тех, у кого их нет? Разве изобилие не подразумевает равенства? Одежда сейчас просто пестрит яркими красками, одеваются кто как хочет или кто во что горазд. Каждый стремится похвастаться эксклюзивными брендами и подчеркнуть свою индивидуальность! Но стали ли мы людьми действительно свободомыслящими и независимыми? Агитационные плакаты и транспаранты на городских улицах сменили рекламные огни. Они освещают нашу жизнь и днем и ночью. Но сделал этот свет нас добрее? Научились ли мы отличать свет от тьмы, ложь от истины, добро от зла?
Городок N и столицу нашей родины сейчас соединяет современное скоростное шоссе, покрытое асфальтом гладким, как зеркало. Но стоит вам свернуть с шоссе в сам город и вы тут же провалитесь в те же ямы российских дорог и в ту же культурную пропасть, которая, возможно, стала еще глубже. Видеосалоны исчезли за ненадобностью, кинотеатр закрыли как нерентабельный, только ДК и остался, правда дискотеки в нем давно не проводят...
Сегодня, послушав пластинку и вспомнив фильм, я задал себе вопрос, а возможно ли представить себе мальчика Бананана, живущим в наши дни, сумел бы он вписаться в окружающие реали современного мира? Ответ на этот вопрос я нашел в словах самого мальчика Бананана, вспомните, что он говорит Алике: «А я вообще не живу жизнью. Жить жизнью грустно: работа — дом — работа — могила. Я живу в заповедном мире моих снов». Думаете это детская наивность, юношеский максимализм? Возможно, но если бы каждый из нас жил по такому принципу, то чем лучше становились бы сами, тем лучше бы становился и мир вокруг нас...
В заключении хочу привести слова из той самой песни Виктора Цоя: «Сигареты в руках, чай на столе - эта схема проста, и больше нет ничего, все находится в нас…»