СКАЗКА О ЦАРЕ КАРТОФЕЛЕ
эротические сцены
– Весьма примечательно, – сказал он. – Ни одного сколько-нибудь связного суждения, ни одной отвлеченной мысли человек не выскажет без того, чтобы не выдать себя с головой, бессознательно не вложить в них все свое «я», не передать символически лейтмотив и исконную проблему всей своей жизни.
Томас Манн, «Волшебная гора»
СЦЕНА 1. ОТВЕТСТВЕННОЕ СОВЕЩАНИЕ
Большой начальник Семен Кьяпп собрал свою crew, чтобы наконец-то решить, на какое именно кино следует выделить денюжку. Что в конце концов принесет прибыль?!! Они сидят за круглым столом, подобно рыцарям короля Артура, секретарша Аллочка делает пометы в гаджете, а Кьяпп чехвостит подчиненных в таком роде: почему не думаете? куда пропал ваш креатив? вы писатели или мухи? Вот мы их сейчас и послушаем.
КЬЯПП. Аллочка, напомните мне, пожалуйста, кто сегодня должен был принести готовый синопсис. Буду вызывать поименно, как учительница в классе, раз уж иначе не получается. И сделайте, наконец, достойный обжигающий кофе! Во рту пересохло, как будто крысы туда насрали.
АЛЛА. Сегодня мы ждем синопсис от Алексея Суповатова. Я, если вы позволите, схожу за кофемолкой.
КЬЯПП. Добро! Идите! Ну-с, Алешенька Суповатов, будьте любезны, прочтите нам конструктивный синопсис. Или вы не готовы?
СУПОВАТОВ. Почему? Я всецело. Вот мой синопсис. Рабочее название – «Царь Картофель».
КЬЯПП. Довольно неожиданно. Что думают по этому поводу другие?
ИВАНОВ. Нам нужен слэшер а ля рюс.
ТРАМПЛИНОВ. Поддерживаю.
КЬЯПП. Вот-с, мсье Суповатов, массы хотят слэшера, да еще а ля рюс. Что скажете?
СУПОВАТОВ. Позвольте мне изложить свою идею. Иванов и Трамплинов давно говорят о слэшере, но не потрудились даже странички написать. А у меня готовая котлета сценария!
КЬЯПП. Ну хорошо, мы вас слушаем. Только короче; время – деньги.
Аллочка приносит кофемолку и принимается молоть кофе.
СУПОВАТОВ. В тридевятом царстве, в тридесятом государстве правит царь Картофель. В первой сцене он сидит на троне совершенно злой, потому что голоден. На приступочке шут Пепка; забегая вперед скажу: здесь цимес в том, что шут за весь фильм ни разу не пошутит.
КЬЯПП. Постойте-постойте. Это что у нас, Король и Шут получается?
СУПОВАТОВ. Вовсе нет. Цимес в том…
КЬЯПП. Да прекратите вы уже говорить мне про цимес! Где только слов таких нахватались? Иванов, Трамплинов, Поддубный! Что вы об этом думаете?
ТРАМПЛИНОВ. А Пепка – болгарин?
СУПОВАТОВ. Я ж говорю, это тридевятое царство, тридесятое государство. Вымышленная держава.
ПОДДУБНЫЙ. Это бесперспективно.
КЬЯПП. Именно. Суповатов, коллектив вами недоволен. Аллочка, впишите ему минус в кондуит.
Аллочка отставляет кофемолку, берет гаджет, что-то жмет, после снова возвращается к кофемолке.
СУПОВАТОВ. Но вы даже не выслушали.
КЬЯПП. А искусство начальника, дорогой мой Алешенька, заключается в том, чтобы ухватывать гнилые идеи с полуслова. Иванов, отчитайтесь по слэшеру.
ИВАНОВ. Вот… Это же прекрасный жанр. Он приобрел внятные очертания, когда вышел блокбастер «Хэллоуин». Слэшер это ужастик о подростках. Клубничка плюс Фредди Крюгер. Мы могли бы…
КЬЯПП. Вот это уже речь не мальчика, но мужа. Сейчас идите с Трамплиновым в кабинет и к завтрему родите мне синопсис. Поддубный, вы тоже свободны. Суповатов, я категорически вами недоволен, но и вы свободны. Аллочка, а вы извольте доварить кофе.
АЛЛА. Будет сделано.
Народ расходится, остаются Аллочка и Кьяпп.
КЬЯПП. Алла, ну что вы?
АЛЛА. Что, Семен Афанасьевич? Кофе сейчас будет.
КЬЯПП. Да что же вы?
АЛЛА. Жду ваших распоряжений.
КЬЯПП. Вот сюда, на стульчик присядьте.
АЛЛА. Да, иду.
КЬЯПП. Ну что же вы?
АЛЛА. Я здесь.
КЬЯПП. Ну как же…
Кьяпп хватает ее за грудь и начинает мять.
АЛЛА. Что… Что вы делаете?
КЬЯПП. Выпрастывай сиську, дура!
АЛЛА. Ох, вы мне кофточку порвете! Ну вот, вот вам.
Кьяпп мнет.
АЛЛА. Ах-ах!
КЬЯПП. Мне разрядиться нужно! Поработай рукой! (Жадно мнет.)
АЛЛА. Сейчас, Семен Афанасьевич. (Расстегивает ему штаны.) Вот так?
КЬЯПП. Да-да! Да-да! Да-да! А-ах!
СЦЕНА 2. ЗНАКОМЬТЕСЬ: ЦАРЬ КАРТОФЕЛЬ.
В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жил и не тужил царь Картофель. Хлеб у него не переводился, а соседи не шибко досаждали. Однажды царь проголодался и от голода стал злющим-презлющим. Вот он сидит в своем царском терему в своей царской горнице на троне, а в ногах шут Пепка, тоже недовольный. Трон охраняют два рынды с топориками, у них босые лица, а у царя седая борода и плешь под короной. Ему уж не терпится чего-то откушать, но повара не сигналили. Сущая пытка! И вот он сидит, рынды безмолвствуют, Пепка насупился, да и вообще свет белый не мил, когда в животе пусто.
КАРТОФЕЛЬ. Пепка, ей-богу, беги в кухню и передай им, что ежели сей же час не подадут еду, я их всех в кипятке сварю. Слышь? Так и передай.
ПЕПКА. Слушаю, государь.
И Пепка шустрит прочь из горницы, скатывается по каким-то лестницам, наконец попадает на кухню, где чад, а всем заправляет повар Шмат, ну и поварята снуют взад-вперед.
ПЕПКА. Шмат, царь велел тебе сказать, что коли сейчас же не накормишь, всех вас предадут злой казни. Поимей совесть: дай уже пожрать! Мочи нет!
ШМАТ (спокойно). Ты, Пепка, передай государю: ежели он желает сырой пищи, то я могу и сейчас накормить, но не буду даже под страхом смерти. Пущай ждет еще четверть часа, тогда и отведает кушаний.
ПЕПКА. Ну гляди, Шмат! Никто до тебя не смел царю перечить.
ШМАТ. Ты меня, скоморошья душа, не пугай, я свое дело знаю.
Пепка в отчаянии бежит вверх по лестницам обратно.
ПЕПКА. Государь! Шмат баит, что нужно обождать четверть часа. Еда дюже сырая. А уж потом накормит нас как следует.
КАРТОФЕЛЬ. Вот паскуда! Как он смеет? Ну пусть только не накормит! Пусть только попробует! Я ужо ему уши все оторву и сжевать заставлю. Я ужо…
Открывается дверь, в дверь лезет воевода Вязига.
ВЯЗИГА. Государь, имеется до тебя донесение.
КАРТОФЕЛЬ (фальцетом). Сгинь, ирод! Придушу!
Вязига ретируется.
ПЕПКА. Ты уж, государь, не гневайся. Сейчас они нас накормят.
КАРТОФЕЛЬ. Нас?!! И ты навострился за царевым столом посидеть?!! А вот сейчас, Пепка, изметелю тебя куда ни попадя сапогами (царь носит красные сапожки), увидишь, что есть мой гнев!
ПЕПКА. За что же, благодетель?
КАРТОФЕЛЬ. А вот так, для острастки. Охота мне злобу на ком-нибудь выместить. Охота мне кого-то так прищучить, чтоб в зенках зарябило. Голодный царь он злой царь. Хочешь доброго государя – перво-наперво питание ему обеспечь. Вот ей-богу отделаю тебя посохом! (Вскакивает с трона и начинает ходить взад-вперед.)
ПЕПКА. Мы все рабы твои, и ты волен бить нас по любому капризу. Всё стерпим! Вот только обожди немного: я там на кухне углядел здоровенный свиной окорок…
КАРТОФЕЛЬ. Что? Окорок? Каков же он?
ПЕПКА. Мясо на нем так и сочится: красное, вкуснейшее, мягчайшее.
КАРТОФЕЛЬ. Ох уж и наем я этот окорок! Но начну с щей: горячих и соленых. Сперва щи, потом мясо. А про то, что вы рабы мои, ты правильно сказал: так и должно быть. Я вас, шелупонь всякую, и бью, но я и одариваю. Вы только работу свою работайте. И вы (обращается к рындам) стойте на часах как положено. Ежели Шмат не соврал и впрямь меня хорошо накормит, всем по деньге пожалую. Ох, как жрать охота! Беги, Пепка, еще раз в кухню! Справься!
ПЕПКА. Разреши, государь, заметить, что сие неразумно. Сейчас уже они сами за нами придут.
КАРТОФЕЛЬ. Ты, шут, мне перечить будешь? Говорить, что разумно, а что неразумно? А ну подставляй брюхо. Восемь раз тебя сапогом ударю! Ей-ей, не шучу!
Но тут появляется Шмат.
ШМАТ. Государь! Извольте откушать того, чем богаты, а богаты мы многим. Поля наши неохватные, на них говяды сочные; моря наши необъятные, в них рыбы…
КАРТОФЕЛЬ. Молчи, Шмат! Наконец-то что-то дельное слышу. Ну, Пепка, пошли отобедаем, коли так.
И уходят, только два рынды остаются стеречь пустой трон.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!!!