О масштабах разгула преступности в первые послереволюционные годы свидетельствует и такой широко известный факт как нападение московских бандитов на автомобиль самого Владимира Ильича Ленина. 6 января 1919 г., в Сочельник, Владимир Ильич Ленин, часам к 16.00 закончил свой рабочий день и решил отправиться в Лесную школу — поздравить детей с праздником. Около половины пятого он выехал из Кремлевского дворца в сопровождении водителя Степана Гиля, охранника Ивана Чабанова и сестры Марии Ульяновой. В Лесной школе его уже ждала Надежда Константиновна Крупская. Дорога лежала в Сокольники. Несмотря на нестабильное время и Гражданскую войну, Ленин не передвигался с эскортом, а ограничивался одним автомобилем и одним охранником.
В это время в Москве орудовало множество банд, состоявших как из бывших уголовников еще дореволюционной эпохи, так и из дезертиров, деклассированных элементов, бывших царских военнослужащих и полицейских. Одной из таких банд была группировка некоего Якова Кошелькова, промышлявшая ограблениями. Сам Яков Кошельков — потомственный уголовник и вор-домушник, несмотря на свои молодые годы (он родился в 1890 году), к 1917 году имел десять судимостей — еще при «старом режиме». Продолжил преступный путь он и после Октябрьской революции, перейдя от краж в домах к разбойным нападениям. Когда автомобиль с вождем Советской России двигался к назначенному месту, бандиты как раз собирались ограбить пассаж на Лубянке. Для этого им потребовался автомобиль, поэтому было решено выйти на улицу и захватить первую попавшуюся машину. Помимо главаря банды Якова Кошелькова, нападать на автомобиль отправились Василий Зайцев («Заяц»), Фёдор Алексеев («Лягушка»), Алексей Кириллов («Лёнька Сапожник»), Иван Волков («Конёк») и Василий Михайлов. На свою беду, именно в это неудачное время и в неудачном месте ехал сам Ленин. Водитель Владимира Ильича Степан Гиль (кстати, профессиональный водитель высокопоставленных персон — он служил до революции в Императорском гараже, а после смерти Ленина возил Микояна и Вышинского), увидев на дороге вооруженных людей, спросил у «шефа» дальнейших указаний. Ленин, подумав, что имеет дело с красногвардейским патрулем, приказал водителю остановиться. Главарь банды Кошельков, в свою очередь, потребовал от Ленина и его спутников покинуть машину. Владимир Ильич, назвавшись, предъявил удостоверение, однако на бандита, которому послышалось не Ленин, а Левин, слова лидера большевиков впечатления не оказали. «Мало ли здесь нэпманов ездит» — подумал Кошельков, а его бандиты забрали у Ленина и его спутников автомобиль, пистолеты и удостоверение. Когда Кошельков отъехал на угнанном автомобиле, он все же посмотрел отобранное удостоверение … и оторопел, задумавшись о том, сколько денег могла бы заплатить за освобождение Ленина советская власть. Бандит рванул назад, пытаясь обнаружить путников, но было уже поздно — они покинули место происшествия. По другой версии, Кошельков собирался захватить Ленина с целью обмена на находившихся в Бутырке арестованных подельников. По крайней мере, вряд ли матерый уголовник, которого интересовала лишь материальная нажива, руководствовался бы политическими побуждениями.
Однако на этом приключения Ленина и его спутников не закончились — их отказался пропускать часовой, охранявший помещение Сокольнического райсовета, куда поспешили лишившиеся автомобиля и документов путники. Ленина часовой не узнал, как и дежурный по райсовету. Не узнал Владимира Ильича и подошедший председатель райсовета, который разговаривал с вождем весьма в наглом тоне. Лишь когда Ленину и его спутникам удалось добраться до телефона и позвонить в ЧК Петерсу, председатель райсовета сменил тон и зашевелился. Из Кремля срочно прибыло два автомобиля с вооруженными красногвардейцами и запасной автомобиль для Ленина. Кстати, несмотря на то, что в этот вечер Ленин был на волоске от смерти, от плана поездки в Сокольники он не отказался и к детям все же приехал.
Естественно, что чрезвычайное происшествие с Лениным заставило московскую милицию и ЧК активизировать борьбу с московской преступностью. Не зная, какая именно из банд предприняла нападение на советского вождя, милиция Москвы принялась за масштабную «чистку» криминального мира столицы. В ответ бандиты объявили настоящую войну милиционерам. 24 января 1919 года одна из банд, которой руководил некий Сафонов по кличке «Сабан», на автомобиле разъезжала по столице и расстреливала из машины сотрудников милиции. Жертвами «сабановцев» стало 16 милиционеров. В ночь на 25 января подобный сценарий использовали и люди Кошелькова. На автомобиле они подъезжали к милицейским постам и свистели в свисток, вызывая постового. Последний выходил, думая, что это прибыл проверяющий с инспекцией, и тут же его расстреливали. За одну ночь в Москве было убито 22 постовых милиционера. Убийство почти четырех десятков милиционеров в течение суток милицейское и чекистское начальство не могло спустить с рук московским бандитам. Чекисты сумели в кратчайшие сроки задержать большинство бандитов из группировки Кошелькова. Так, 3 февраля арестовали некоего Павлова — «Козулю», который дал показания против других членов банды. Вскоре задержали пятерых бандитов, включая участников нападения на автомобиль Ленина. Их расстреляли 10 февраля. Однако Кошельков оставался на свободе и совершал дальнейшие преступления. Он убил чекиста Ведерникова, затем — чекистов Караваева и Зустера, следивших за его квартирой, и скрылся в поселке Новогиреево у своего друга Клинкина по прозвищу «Ефимыч». Клинкина вычислили и арестовали, но Кошельков к этому времени успел покинуть свое убежище. 1 мая он ограбил участников первомайской демонстрации и застрелил трех милиционеров, а 10 мая устроил перестрелку в кофейне, где его опознали посетители и вызвали чекистов. 19 мая в Конюшковском переулке его вновь попытались взять. Трое бандитов погибли, но Кошельков опять сумел обхитрить милиционеров и скрыться. Казалось, что Якова Кошелькова московская милиция будет искать еще очень долго — слишком удачливым оказывался этот профессиональный преступник. Но, в конце концов, фортуна перестала улыбаться двадцатидевятилетнему разбойнику.
26 июля 1919 года Кошельков вместе с бандитами Емельяновым и Серёжкой Барином попал в засаду на улице Божедомке. Его спутников застрелили, а Кошельков получил смертельное ранение из карабина и скончался на месте происшествия. У него обнаружили удостоверения убитых чекистов и браунинг — тот самый, который бандит отобрал у Ленина во время ограбления его автомобиля. Что касается Сафонова — «Сабана», то милиции также удалось уничтожить или переловить большую часть его группировки. Но главарь, как и Кошельков, сумел скрыться. Он засел в доме своей сестры в городке Лебедяни. Хотя сестра приютила брата, он убил ее и всю семью из восьми человек, после чего принял бой с окружившими дом милиционерами. Хотя Сафонов отстреливался из двух пистолетов и даже бросил в милиционеров несколько ручных бомб, его удалось взять живьем. Жители Лебедяни, за расправу над семьей, потребовали расстрелять Сафонова, что и было исполнено представителями советской власти. Сам Владимир Ильич Ленин упомянул произошедший с ним случай в работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме»: «представьте себе, что ваш автомобиль остановили вооруженные бандиты. Вы даете им деньги, паспорт, револьвер, автомобиль. Вы получаете избавление от приятного соседства с бандитами. Компромисс налицо, несомненно. “Do ut des” (“даю” тебе деньги, оружие, автомобиль, “чтобы ты дал” мне возможность уйти подобру-поздорову). Но трудно найти не сошедшего с ума человека, который объявил бы подобный компромисс “принципиально недопустимым”... Наш компромисс с бандитами германского империализма был подобен такому компромиссу». Операция по разгрому московских банд и уничтожению Кошелькова стала «делом чести» московской милиции и чекистов, которое, как мы видим, они с честью и выполнили.