Фанфик по миру "Гарри Поттера", повествующий о шестом курсе обучения в Хогвартсе с Гермионой Грейнджер и Драко Малфоем в главных ролях. Предупреждения: AU, OOC, Отклонения от канона, Психология, Романтика, Юмор, Повседневность, Смерть второстепенных персонажей.
Третью главу читайте здесь.
Стук обуви по каменным ступеням успокаивает. Голос Гермионы успокаивает. Дружеское похлопывание Рона по плечу. Смех Джинни. Оживление учеников на переменах. Строгие глаза МакГонагалл. Безразличие Снейпа. Все вокруг так и кричит о том, что мир спокоен, мир в порядке, мир неизменен. Ничто, кроме моего страха, не говорит о войне, страданиях, боли. Никто, даже Дамблдор, не напоминает мне о будущем и Волдеморте. Будь у меня очень плохая память, я и забыл бы, что мне нужно кого-то победить и спасти магический мир.
– Поттер! – раздался тихий голос чуть поодаль от меня. Я оторвался от созерцания пола и поднял голову. Скрестив руки на груди и плечом подпирая стену, справа от меня стоял Малфой. Но я не напрягся, как бывало обычно, внутренний голос не говорил мне быть начеку. Я был абсолютно спокоен. Вообще в последнее время я чувствовал опасность. А она в данный момент от Малфоя не исходила.
– М? – я вопросительно приподнял левую бровь. Тьфу ты! Снейп заразен.
– Поттер, давай без фамильярностей. Я же не сокращаю твою фамилию до одной буквы, – Малфой усмехнулся. Я никак не отреагировал, продолжая спокойно смотреть на него. Кажется, в малфоевских глазах промелькнуло удивление и разочарование. Ну уж нет, ни с кем ругаться я не намерен.
– Проверяй еду. У своих подпевал тоже. Я говорил как-то Грейнджер, но она один раз проверила и успокоилась.
– У меня нет подпевал. И в твоих советах я не нуждаюсь.
Чертов Малфой! Кто тебя просил раньше времени выводить меня из умиротворенного состояния?! Кентавр тебя задери.
– Я предупредил. Не хотел тебя обидеть, П, – к слизеринцу вернулось ироничное выражение лица.
– И не лезь к Гермионе. Одним тыквенным соком может не обойтись.
– Твои угрозы впечатляют, лохматый. Но с Грейнджер мы как-нибудь сами, – Малфой ушел, оставив меня ломать голову над ответом, сказанным с таким несвойственным слизеринскому хорьку неподдельно серьезным видом.
***
«Вредное солнце. Вредное. Кто тебя просил подсылать своего лазутчика ко мне в комнату? Он наглым образом светит мне в правый глаз. Да сплю я, сплю! Необязательно было это проверять. То, что я уткнулась носом в раскрытую книгу и на мне школьная мантия, еще не значит, что мне хочется вставать. Отнюдь».
– Гермиона-а! – с той стороны двери раздалась барабанная дробь. – Вставай, соня! Мы нуждаемся в нашей старосте!
«Наглые люди. Наглые. Спекулировать такими вещами…»
Гермиона с усилием подняла голову с подушки и села на кровати, глядя перед собой как лунатик. Слегка побаливало затекшее плечо и ужасно хотелось чихнуть.
– Гермиона! – снова раздалось за дверью. Ответом был мышиный чих.
– М-м-м… – девушка с удивлением отметила свой хриплый со сна голос, напоминающий голос взрослого мужчины.
– Гермиона?.. – голос Джинни звучал так, словно она уже не была уверена в том, что в комнате находится ее подруга. Казалось, бойкая сестра Рона была готова выломать дверь и надавать хороших тумаков лже-Гермионе.
– Да я это, я, – недовольно буркнула разбуженная староста.
– С тобой все в порядке? – Джинни успокоилась.
– Нет.
– Что случилось?! – беспокойная нервозность ощущалась даже через дверь.
– Я спала. Сплю. Ах, да. Еще я дико хочу спать.
Гермиона туманным взором осмотрела свою комнату. Школьные ботинки лежали по разным углам комнаты. Полосатый галстук устало висел на дверной ручке. На лакированной поверхности письменного стола лежал пергамент с недописанным эссе по Рунам и сломанное в порыве раздражения перо. На книжной полке рядом с учебниками поблескивали флакончики с зельями. Родители улыбались с фотографии, которая стояла в украшенной ленточками рамке на прикроватной тумбочке. Возле кровати лежала аккуратная стопка библиотечных книг. Гриффиндорка сонно покосилась на подушку, где раскрытый фолиант грелся в лучах поднявшегося солнца, и поняла, что вырубилась почти сразу, как начала читать. Чувствовала ведь, что не нужно садиться на кровать…
– Да перестань! – вклинился в мысли девушки звонкий голос Джинни. – Мы ждем тебя внизу-у! – Гермиона услышала приглушенные ковром спускающиеся по лестнице шаги.
Вся в расстроенных чувствах, девушка легла поперек кровати и прижала к себе скомканное одеяло, которое от недовольства тут же заворчало и зашевелилось.
– Живоглот! – радостно воскликнула девушка, когда из-под одеяла показалась приплюснутая морда рыжего любимца со строгим выражением в круглых глазах. Дав себя потрепать по загривку и для проформы ткнувшись мокрым носом в ладонь хозяйки, кот спрыгнул с кровати и скрылся в ванной.
***
Приведя себя в порядок, Гермиона спустилась в общую комнату. Гостиная почти пустовала в субботу утром: возле окна за шахматной доской сидели Рон и Дин, Джинни сидела в кресле и писала что-то на пергаменте, Колин раскладывал колдографии по ячейкам в альбоме, Гарри смотрел в камин, устроившись на диване.
Девушка подошла к играющим, поздоровалась с Дином и, потрепав рыжую шевелюру, положила ладонь другу на плечо. Тот, не отрывая сосредоточенного взгляда с доски, вслепую нашарил руку Гермионы, на мгновение сжал пальцы девушки и вновь замер как каменное изваяние. Гриффиндорка усмехнулась. Рон так поглощен игрой, что сейчас и рта не раскроет, кроме как для дачи команд шахматам. А ведь иногда не закроешь этот поток словесной ерунды!
Гермиона оставила играющих и направилась к дивану, на котором, задумавшись, сидел Гарри.
– Привет! – широко улыбнувшись, поздоровалась она с ним. Парень отстраненно повернул голову на звук ее голоса, а потом, словно спохватившись, сфокусировал осмысленный взгляд на подруге.
– С добрым утром, – ответил он. Гермионе стало не по себе, когда Гарри взглянул на нее странно. Подозрительно. Словно он что-то узнал о ней, а теперь наблюдает таким взглядом, под прицелом которого чувствуешь невероятный стыд за свое вранье. Не ложь, а именно вранье. – Как спалось? – парень продолжал сверлить девушку пристальным разоблачающим взглядом, отчего та немного занервничала.
– Н-нормально, – Гермиона понимала, что ведет себя как человек, попавшийся на вранье. Ей это сильно не нравилось, потому что девушка не привыкла ощущать себя загнанной в угол. Ведь она всегда права. Хотя бы частично. – А ты? – быстро спросила она, пытаясь отделаться от неприятного чувства вины. В чем, по сути, она виновата? В том, что не посвятила друзей в проделки Малфоя? Это ее личное дело. Разберется – тогда и расскажет им все, чтобы вместе посмеяться потом.
– Неплохо, – нехарактерным замедленным голосом ответил Гарри. – Кстати, я сходил на кухню и принес тебе завтрак, – он глазами показал на маленький дубовый столик возле кресла, на котором стоял поднос с едой. – Ты проспала, – пояснил парень, отвечая на недоумевающий взгляд Гермионы.
– Спасибо, Гарри, – смущенно пробормотала девушка, – я бы и сама сходила… – ощущение собственной неправоты все никак не хотело покидать ее.
– Да мне несложно, – Гарри беспечно пожал плечами. – Все равно я рано встал. По замку бродил.
Он сказал последнюю фразу таким тоном, что Гермиона невольно подняла на него прищуренные в раздумье глаза. Какой-то…намек сквозил в этих словах. Девушке надоела игра в правых и виноватых, поэтому она недовольно спросила:
– Не хочешь объяснить? Чувствую себя нашкодившей первокурсницей перед Снейпом. Тебе что, тоже нравится изводить людей недомолвками? Говори прямо, – твердо закончила она свою тираду. Гарри чуть потупил взгляд, чем очень обрадовал подругу.
– Извини, я не специально, – заговорил он в своей обычной дружеской манере. – Просто я…думал много.
– О чем же?
– Не хочу сказать ничего плохого, но мне кажется, что ты что-то скрываешь, – после сказанного парень вопросительно посмотрел на Гермиону.
– С чего ты взял? – слишком быстро спросила девушка прежде, чем подумала.
– Сегодня ко мне подходил Малфой, – Гарри притворился, что не заметил, как его подруга напряглась. – Он сказал, чтобы я проверял свою и вашу с Роном еду. А потом добавил, что ранее говорил с тобой об этом, но ты якобы не прислушалась. Я ответил, что в его советах не нуждаюсь и чтобы он держался от тебя подальше. И знаешь…
– Что? – Гермиона затаила дыхание, в ожидании уставившись на друга.
– Он совершенно серьезно ответил, что вы как-нибудь сами разберетесь. Вот только в чем? Я-то имел в виду тот случай, когда вас засняли на камеру, ведь он тогда доставал тебя, как я понял. Но, судя по реакции Малфоя, есть что-то еще… – Гарри потер нахмуренный лоб, будто пытался вспомнить «что-то еще». Гермиона вздохнула. Неправильно скрывать от друзей то, что происходит. Они всегда с ней честны, она тоже будет.
– Ту надпись возле кабинета Флитвика сделал Малфой. В отместку. И есть еще одна, которую он сделал раньше. За то, что я облила его соком.
– Постой… А где первая?
– Недалеко от библиотеки.
– Одна за сок, а другая за что?
– Гарри, – девушка улыбкой показала, что искать логику в поступках бесполезно, – это же Малфой.
– Ты пробовала стереть их?
– Ну а ты как думаешь? Пробовала. Но все не так просто. Малфой использовал какое-то заковыристое заклинание, я не могу избавиться от этих идиотских надписей. Поэтому вчера допоздна засиделась в библиотеке, а сегодня не выспалась. Но так ничего и не нашла, – грустно закончила Гермиона.
– Та-ак… – парень решительно поднялся с дивана. – Пойду пообщаюсь с затейником.
– Стой! – Гермиона вцепилась в рукав свитера Гарри. – Нет! Вы опять повздорите, возможно, ты угодишь в больничное крыло или схлопочешь наказание, а надписи так и останутся на месте. Я найду контрзаклинание. Найду, сотру, а потом… Потом посмотрим.
– Но, Гермиона… – немного обиженно начал парень.
– Я тебя очень прошу, – в ее глазах читалась мольба. – Это бессмысленная затея.
Гарри разочарованно сел обратно. Гермиона притянула к себе столик и взяла с подноса пирожок. Откусив немного от него, она задумалась. Как бы она хотела быть с друзьями честной до конца, но всего рассказать она просто не может. Пока не может.
– Шах и мат! – радостно выкрикнул Рон, заставив всех от неожиданности подпрыгнуть. Дин сосредоточенно смотрел на свои шахматные фигурки, видимо, пытаясь понять, где он просчитался. Рон довольно потер руки, а потом подошел к своим друзьям, по дороге потрепав сестренку по голове. Увидев на подносе еду, он взял с него один пирожок и целиком отправил того в рот. Гермиона поморщилась.
– Чего какие кислые? – с набитым ртом поинтересовался рыжий. Его друзья хранили интригующее молчание, поэтому Рон, резко перестав жевать, сел на диван и выжидающе уставился на молчунов.
– Виват совести Гермионы, она проснулась, – пояснил Гарри своему рыжему другу причину понурого вида девушки. Рон во все глаза уставился на методично уничтожающую пирожок гриффиндорку, словно был готов услышать какую-то очень страшную тайну. Устав ждать, Гарри пихнул подругу в бок, одарив ее осуждающим взглядом.
Вздохнув, девушка рассказала друзьям истории, связанные с появлением надписей, опустив лишь ту случайную встречу на третьем этаже. Гермиона не была до конца уверена, что сможет поведать о ней, не покраснев при этом.
***
Ему никогда не нравился этот коридор. Какая-то уж совсем невозможная тишина, давящая на нервы, и раздражающий капающий звук вызывают не самые приятные ощущения. Да. Снейп мастер не только по зельям, но и по выбору самых жизнерадостных мест.
Рон Уизли, втянув голову в плечи, опасливо смотрел по сторонам. Близилось время отработки, и если не прийти минутка в минутку, зельевар снимет баллы за то, что гриффиндорец слишком неохотно шел.
Дойдя до кабинета, парень толкнул тяжелую дверь, и та с жалостливым скрипом открылась. Противный звук прошелся по нервам, и Рон недовольно поморщился.
– Мистер Уизли, – насмешливо произнес профессор. – Вам знакомо слово «пунктуальность»?
Рон хмуро посмотрел на волшебника. Тот сидел за столом и проверял работы учеников. Гриффиндорец, увидев «тролля», понял, что какому-то студенту очень не повезло.
– Отрадно, что вы догадались не отвечать на риторический вопрос, – с невозмутимым видом съязвил мужчина. Парень мысленно закатил глаза, размышляя о неизменности некоторых вещей. Малфоя в классе не было, хоть это радовало. Тот бы не преминул глумливо усмехнуться, услышав своего декана. – А теперь возьмите в руки тряпку и начинайте.
– Мыть? – Рон беспомощным взглядом окинул кабинет: на партах пятна и разводы от пролитых зелий, на одной из стен красуется ярко-зеленый комок непонятного происхождения, по полу разбегаются разноцветные следы. У парня создалось впечатление, что слизеринский декан специально устроил такой бедлам. Не сам, конечно. Возможно, он подкрадывался к ученикам со спины и очень неожиданными репликами, сказанными над самым ухом, пугал их.
– О, ну что Вы, мистер Уизли. Берите тряпку и просто стойте с ней. Можете спеть, если не фальшивите, – продолжая водить пером по пергаменту, совершенно спокойно ответил зельевар. Рон в полном изумлении смотрел на профессора и пытался понять, шутит тот или же нет. – Минус 5 очков Гриффиндор. За невообразимо глупый вопрос.
Уизли пробурчал что-то себе под нос и понуро поплелся в чулан за тряпкой и ведром. Когда он вернулся, в кабинете был только Малфой, копающийся в дальнем углу. Парень сидел на корточках, пытаясь отлепить тот самый непонятный желеобразный комок от стены. Рон усмехнулся, жалея, что у него нет камеры. Такой кадр пропадает.
– Эй, Малфой, Снейпа нет, можешь так сильно не стараться, – издевательским тоном сказал гриффиндорец. Блондин резко повернул голову в его сторону и тут же вернулся к своему занятию.
– Надень ведро на голову, иначе эта дрянь станет неотъемлемой частью твоей физиономии, – парень от злости сильно дернул, и комок с непонятным треском отлепился от стены. – Или можешь нахлобучить эту прелестную серую тряпку себе на макушку и стать ненадолго Квирреллом, – раскрасневшийся Малфой смотрел на зеленую слизь победным взглядом. Мимо его уха пролетело что-то серое и звонко шлепнулось об стену. Парень сокрушенно покачал головой и посмотрел на Уизли, глядевшего на него исподлобья. – Потренируйся на досуге в бросках, неважно получается, – тоном старшего товарища произнес слизеринец. Рон стал пунцовым. Его рука с ведром нехорошо дернулась. Малфой понял, что нервишки кое у кого пошаливают, и кто знает, что этот кое-кто может учудить.
– Чем быстрее уберемся, тем быстрее избавимся от общества друг друга. Мы оба в этом заинтересованы, – деловым тоном обратился к Уизли слизеринец. Тот, не сводя с недруга опасного взгляда, призвал тряпку обратно и принялся оттирать с пола остатки зелий.
Малфой удовлетворенно хмыкнул и отправил зеленую гадость в урну.
Закончив уборку кабинета, парни отправились каждый в свою гостиную. Но слизеринец не заметил, с какой злорадной улыбкой оглянулся гриффиндорец, глядя на мерзкую рожу противно розового цвета на спине Малфоя.
***
Под ногами тихо шуршит ковер опавших листьев. Капюшон закрывает почти все лицо, поэтому я вижу только собственные ботинки, утопающие в потемневших желтых и багровых листьях. Правой рукой слегка сжимаю палочку, все равно под балахоном не видно. Сердце немного колотится, что меня сильно раздражает. Внимательно прислушиваясь к вечерней тишине, я быстрым шагом направляюсь к месту встречи. В голове прокручиваю свою речь. На всякий случай приготовлены даже угрозы, которые, я очень сильно надеюсь, не понадобятся. Все же денег я отвалил немало.
Скоро отбой, нужно торопиться. Когда же появится этот чертов холм? Ощущение, что я тащусь целую вечность. Дурацкое волнение… Приди в себя, аристократ недоделанный! Вот, так-то лучше.
Слева послышался какой-то непонятный шорох. Я резко остановился и прислушался. В совятне ухали совы, чуть шелестели листья на ветру, внутрь осторожно заползал страх, усиливающийся от оглушающей тишины. Прочь. Не до тебя. Еще пугаться мне сейчас не хватало.
Странный шорох не повторялся. Так и не обернувшись, я поставил невидимую капкановую линию и продолжил дорогу. Если за мной кто-то шпионит, он обязательно попадет в ловушку, последовав за мной, и будет терпеливо дожидаться моего триумфального появления. Вернусь – посмотрю, что за смельчак следить за мной вздумал. Хотя вполне возможно, что это всего лишь паранойя.
Вот и холм. По спине пробежали мурашки. Надо признаться – не хочу провалить то, что задумал. Из-за этого страх. Страх перед важной, решающей многое, встречи. Кого я обманываю… Я просто боюсь. Без причин и тому подобного.
Я осматриваюсь, но рядом пока никого нет. Отлично. Подхожу к одинокому тополю и прислоняюсь спиной к стволу. Закрыв глаза, мысленно считаю в надежде унять противную мелкую дрожь в теле. Нельзя, не время. Умиротворенная тишина взвинчивает, но я знаю, что скоро появится визитер, поэтому ни в коем случае нельзя бояться. Иначе я все провалю к чертовой матери.
Раздается хлопок аппарации. Я даже не вздрогнул, доведя себя до полного равнодушия к происходящему внутренними монологами. Не обернулся, когда послышались шуршащие в листьях шаги. Никак не отреагировал после того, как человек позади меня затих. Все правильно. Пусть не думает, что он здесь хозяин положения. Деньги плачу, как ни крути, я.
По прошествии минуты абсолютного молчания я, наконец, соизволил неторопливо развернуться к магу. Откинув с лица раздражающий капюшон, я бесстрастно взглянул на пришедшего. Его лицо скрывал такой же капюшон. Еще бы тяжелое дыхание и, на первый взгляд, дементор. Надо же. Как только настал решающий момент, сердце угомонилось и страх исчез в подступающих сумерках.
– Добрый вечер, мистер Бенетт, – с оттенком дружелюбия в спокойном голосе поприветствовал я гостя.
– Мистер Малфой, – в голосе наемника скользнула усмешка.
– В самое ближайшее время приступайте к заданию, – я не ставил мужчину в известность. Приказывал. Чтобы донести мысль, что усмешка была лишней.
– Конечно, – последовал снисходительный ответ после некоторой паузы.
Вот наглая морда. Скрытое капюшоном лицо действует на нервы. Наверняка втихомолку продолжает ухмыляться. Ладно, неважно. Главное, чтобы выполнил свою часть уговора. Награда не заставит себя долго ждать. Точнее, ее оставшаяся половина.
– Вы набрали людей?
– Да.
Какой педантичный, однако. Отвечает лишь на поставленный вопрос.
– Им можно доверять?
– Ни в ком нельзя быть уверенным до конца, мистер Малфой, – ответил маг, словно объяснял очевидные вещи неразумному малышу. Ну уж нет, Бенетт. Не пройдет.
– Нельзя доверять трусам, – как бы невзначай я кинул взгляд на черный капюшон мужчины.
– Что вы имеете в виду? – настороженно спросил наемник.
Наконец-то. Понял мой намек.
– Как бы вам объяснить… Трусы – это те, кто постоянно что-то прячет от других. Свои настоящие мысли, лицо…
Бенетт резко откинул с лица капюшон. Браво! Кажется, я кого-то задел за живое. Немного неосмотрительно с моей стороны. Как бы подлянку за это не схлопотать.
Наемник смотрел на меня с чувством собственного достоинства. Темные глаза, горящие злостью, пытались испепелить меня на месте за мою – ха-ха! – дерзость. В волосах виднелись проблески седины. Нос с горбинкой, упрямый подбородок и плотно сжатые губы дополняли картину. Ну что ж. Теперь я знаю, с кем имею дело. А наемничек обидчивый мне попался.
– Вторую часть получите только в случае успешной операции.