- Да, отстань ты от меня, несчастная! – закричал Король и оттолкнул от себя Колдунью.
- Нет, не отстану. Убей меня!
- Да, не могу я, сама же знаешь!
- Можешь!
- Ты с ума сошла, уйди.
- Никуда я не уйду.
- Ну, ты больная.
- Сам такой.
И вроде как ничего ответить то и не осталось. Сколько они времени вели этот разговор, ни он, ни она уже не знали. В пещере было темно и они времени не наблюдали. Но то, что оба устали от этого пустого спора, было заметно. Хотя, в Колдунье энергии было уйма. Шутка ли столько столетий жить на белом свете. Сколько силы на это надо. Но вот с поиском своего убийцы у нее никак не выходит. По всем колдовским меркам она вполне успешная женщина, пусть и несчастная. Зато успешная. И она, конечно, гордилась собой, но не могла не признать, что устала. Устала от одиночества. Все к ней относились как к прокаженной. И она не могла это не заметить. И если пару первых столетий это и забавило, то потом стало приедаться, а дальше она для себя обнаружила невероятную вещь, что без людей не может, не интересно ей жить. А если их сразу во всяких зверей превращать, экспериментировать с зельями, то как-то это дела не меняет. И чувствовала она в этом какой-то подвох. Даже приворотное зелье, и то действовало определенное время и после этого все. Никакого веселья. Мужья возвращались к женам, друзья к подругам, и она оставалась одна. Прямо напасть какая. Конечно, говорили ей и не однократно и со всякими словечками девицы из соседних деревень, что это ее прокляли, поэтому ей так не везет. И мужа нет, и жить никто не уживается рядом, даже домашняя скотина, плюс ко всему помереть достойно не может. Ну, прямо как не человек. Ну, да, действительно не человек, Колдунья. И пусть звучит это имя властно и красиво, судьба у нашей героини какая-то скорбная.
- Ну может, хоть поедим? – с надеждой в голосе спросил Король. Он, конечно, в сказке, но есть ради приличия никто не запрещал.
Колдунья щелкнула пальцами и появилась скатерть самобранка. Сама она даже не подняла головы на Короля. А что делать? Только и остается то и думать о своей скорбной судьбе. О своем невезении, и этот Король куда-то ускачет от нее, сколько бы бед она ему в пути не насылала, все равно ускачет.
Король тем временем уплетал угощения, через пару минут опомнился, и предложил Колдунье присоединиться. Она, погруженная, в собственную грусть, отказала.
-Чего ты как не живая-то?
- Живая я.
- А не видно, - ляпнул Король сам себе удивляясь, ну, вот чего он к ней пристает, сейчас она ему как устроит сыпь какую. Он даже как-то вжался в стену пещеры. Не то, чтобы это помогло, сколько инстинктивно.
-Ну, вот что ты такая интересная, - продолжил Король, удивляясь своей смелости, - вот как кидаться с ножом и кулаками, так первая, а как поесть, поговорить, поухаживать, - так железная леди, какая.
- Поухаживать? – с отвращением посмотрела на Короля Колдунья.
Его это не проняло.
- Ну, да. Это же приятно.
- Кому приятно? - резко бросила она.
- Всем?
- Слушай, на тебя, что сыпь наслать?
«Эти колдуньи умеют что ли мысли читать?» - подумал Король. А потом решил, что это просто женское.
- А что сразу угрожать? Я между прочим и постоять за себя могу, как никак Король и мужчина.
- Король без королевства, сам говорил.
- Ну, тогда мужчина, - быстро согласился он.
- Какой же ты мужчина, жена твои войска ведет на весь мир, а ты тут уплетаешь.
-Ну, по тому, что уплетаю, я вполне живой мужчина. А с женой сам разберусь, без Колдуньи советов, - пробубнил Король, уже подозревая, что ему чего-то в еду подсыпали, иначе чего он такой смелый?
- А чем тебе не нравятся Колдуньи советы?
- Оооо началось. Ну, что ли опять? Хватит уже к словам придираться.
Они еще минут пятнадцать поругались. И продолжили, как ни в чем не бывало.
- Ну, вот, что тебе не живется? Дракона на цепь посадила, Волшебницу словила, и еще меня сюда притащила, знала же, что освобожу.
- Знала.
- Ну, и поем, и поеду куда глаза глядят. Нет мне тут места, и ты это знаешь. И знают эти стены и этот ручеек в пещере, все об этом говорит. И ты, и я это слышим. Мы тут не одни. За нашими плечами тридцать три поколения предков твоих и моих, и все они вместе с уже знакомыми нам Волшебником и Волшебницей шепчут неведомые нам, ну, ладно, мне неведомые заклинания из книги, и для чего? Скажи для чего само пространство с нами вот с тобой разговаривает, а мы не можем ни поесть, ни общего языка найти.
- Затем, что это не только про тебя и меня, Король.
- Да, знаю, еще и про сына, которого я потерял, и даже не увидел в последний его момент. Думаешь, я не жалею об этом? Не жалею, что струсил и убежал. Еще как жалею. И еще больше жалею потому, что знаю, что дай мне шанс поступил бы точно также.
Король встал и начал ходить из стороны в сторону по пещере. Нет потому что в этом смысла. Нет. Я умру и все пойдет дальше, это все не остановить. Ни войну, ни разруху, ничего я не могу. Я элементарно не могу свою жену остановить.
- Но, что-то ты же можешь, - сказала Колдунья.
- А ты? Ты могла? Когда заперла на столетия ребенка?
- А что я могла? Этот ребенок сам пришел. Сам за своих родителей, за своих предков, за свою деревню. Она мне дар дала, не могла я отказывать. Отказывать таким большим дарам это не ценить их. Я не могу идти против законов природы, стихий и вселенных.
- И что ты сделала?
- Что каждый бы сделал на моем месте, не убила ребенка, а превратила в дракона, правда, животное выбирал сам ребенок, или дракон его выбрал. Кто их знает, - задумчиво закончила она.
- И что стало потом?
- Ну, как и во всех легендах, на меня пало проклятье и теперь никто не берется меня убить, и сама я этого сделать не могу, а все потому, что приняла дар ребенка, который не мог себе этого позволить. Нарушила равновесие. Это не проходит бесследно ни для кого. В том числе и для меня.
- Так зачем ты это сделала?
- Столько силы в этом ребенке было. Так или иначе она бы себя показала, я это видела. И оказалась права, она выбрала путь волшебницы.
- Так себе волшебница, раз, ты ее так просто заковала. Опять, - хмыкнул Король.
- Я бы на твоем месте не стала так говорить, сам сказал, что все здесь.
Король поперхнулся чаем.
- Да, простите, эти прекрасные стены.
И стены отозвались перешептыванием. Ручей зажурчал как будто громче обычного, и земля под их ногами задрожала. И голоса стали обретать тени своих хозяев, проявляться через стены, и через некоторое время потихоньку стали выходить из стены каменные фигуры. Лица у них остались недвижимы. Один за другим они выходили. Колдунья и Король повскакивали с мест. Фигуры приближались, и шепот их перешел в гул.
Король испугался. Колдунья метала заклятиями в фигуры. Ничего не помогало. И этот круг сужался, фигуры подходили и казалось, что вот-вот нападут. И как только эта мысль пронеслась в голове у короля одна из фигур вытянула из ножен каменный меч и бросилась на Короля. Началась схватка. Король был довольно хорош, но все равно успевал заметить, что Колдунье не удается так все просто с ее заклинаниями. И она даже начала пропускать удары от каменных предков.
Что происходит? За что ополчилась на них вселенная? И теперь колдунья, которая так долго искала своего убийцу, сражалась за свою жизнь бок о бок с королем, и, наверное, за его жизнь тоже. Стены гудели от шепота. Сам воздух, казалось, двигался за счет этих древних слов. В след за фигурами стали надвигаться на колдунью с королем стены.
Король увидел в глазах Колдуньи отчаяние, когда она пропустила очередной удар, он увидел, как хлынула кровь из ее раненной руки. Он видел, как из раны вытекала в этот мир боль, накопленная, за столько столетий. Стекались в пространство, выслушанные ею истории о тяжелой судьбе женщин ближайших деревень, стекались горе, слезы, по погибшим детям, и даже отпетые ею души проглядывали через эту рану, и Король почувствовал, как это было невыносимо. Он видел, как из этой раны шла ложь, шли оскорбления, шли сотни лет гонений и обмана как людей вокруг, так и Колдуньи. Он видел и ее веру, и ее жизнь, и старания, он видел, сколько жалости в ней было к окружающим, и сколько страданий она облегчила своими снадобьями, и сколько обвинений на себя ложных взяла, лишь бы мир царил в доме у людей. Он видел, как она была и хорошей, и плохой. И не мог оторвать от нее взгляда. Это все пронеслось в одно мгновение. И он заметил, что одна фигура занесла меч, чтобы убить Колдунью и он бросился отразить удар, спасти ее. Не потому, что ее боль была невыносимой, не потому, что она могла заполнить все в королевстве. А потому, что мог, потому, что хотел, считал нужным, потому, что он мужчина, а она Колдунья, она женщина. Он отразил удар фигуры, но пропустил удар в спину от второй.
Король упал на колени. Король без королевства. Но Колдунья видела в нем Короля. Короля, который когда-то бегал со своим сыном в вихре листьев, Короля, который любил свою Королеву, Короля, который приходил к Дракону, когда чувствовал, что запутался. Короля, который боялся жизни больше, чем смерти.
Фигуры отступили. Но шепот не прекратился. Он был мягче и в воздухе появилось место для двоих раненных.
- Король, ты жив?
- У меня нет королевства, забыла?
- Оно тебе не нужно, чтобы быть Королем.
Кровь шла из их ран и стекала в ручей. Она смешивалась, так что и не понять было чья где. И боль тысячелетий была в этом ручье. Она растекалась и царила, смешивалась с водами и плыла, дальше в сторону королевства. Боль давно уже была там. Она была там, где шли войны. Она была там, где шла засуха, где дети становились взрослыми, где родители забывали платить, где защитники были захватчиками, а жены воительницами. Где все перепуталось. Там царила боль и ждала своего часа. Ждала своего часа где-то далеко, далеко в небесах, ждала своего часа зарождающаяся звезда.
Девушка на камне среди океана подняла свой взгляд на небо. И встала на ноги.
Шепот прекратился. Боль царствовала в мире. Наступила тишина.