В 1766 году в Россию для преподавания физики и других точных наук будущему самодержцу Павлу I был выписан известный театральный антрепренер Майкл Джордж Медокс. Столь странная профессия для преподавателя объяснялась тем, что помимо театральной деятельности, Медокс развлекал публику механическими и физическими фокусами. Кроме того, особой страстью англичанина было создание различных механизмов, некоторые из которых, кстати, дошли до нашего времени.
Медокс был женат на немке, которая родила ему двенадцать детей – шесть мальчиков и столько же девочек. Всё своё время англичанин посвящал театру, увлечениям и сбору средств на содержание семьи. Ему удалось обеспечить детям приличное образование, однако времени на воспитание потомства уже не хватало.
Самым беспокойным отпрыском антрепренера оказался Роман Медокс (1795 – 1859 г.г.), прославившийся как дважды «оскорбитель Его Императорского Величества». По тем временам младшего Медокса ждал прекрасный старт. Он был вхож в приличное общество, обучен манерам и хорошо образован. Помимо русского языка Медокс прекрасно владел французским, немецким и английским языками. Однако, вместо занятий полезной деятельностью или увлечением науками, Роман имел просто неуёмную тягу к разгульному образу жизни, за что был нещадно бит своим родителем. Однако ничего не помогало, а жизнь семьи постоянно омрачалась очередными пьяными выходками. Закончилось всё тем, что Медокс был выставлен отцом семейства из дому.
Однако Роман не унывал и, спустя некоторое время, ему удалось подвизаться мелким чиновником при полиции. Служебная рутина быстро наскучила деятельному юноше. В погоне за новыми впечатлениями, Медокс определился унтер-офицером в армейский полк. В 1809 году, во время похода в Финляндию, он, при первой же возможности, благополучно исчез. Следы его деятельности обнаружились спустя три года в Тарутинском лагере. Медокс прибился к одному из полков Московского ополчения, но вскоре, также пропал из расположения, прикарманив 2 тысячи казённых рублей.
На эти деньги Медокс заказал у портного мундир поручика лейб-гвардии Конного полка, приобрёл амуницию и хорошего рысака. Самостоятельно справив документы на имя поручика лейб-гвардии Романа Михайловича Соковнина и подделав подорожную, авантюрист направился на Кавказ. В кармане Медокса находились написанные им самим требования и «инструкции» министра полиции генерала Балашова, дававшие ему крайне широкие и неопределённые полномочия.
Проезжая через очередной уездный город, Медокс вёл себя раскованно, как важная персона, обличённая государственной властью. Обладая, как и все авантюристы, артистизмом и даром убеждения, «лжепоручик» производил неизгладимое впечатление на провинциальных чиновников. Столичные манеры, светские тайны и новости делали его звездой любых приёмов. Пользуясь моментом, самозванец, подобно гоголевскому Хлестакову, выманивал у провинциалов по 200-300 рублей якобы на государственные нужды и двигался дальше.
Прибыв в столицу Кавказской губернии, крепость Георгиевск, Медокс, не откладывая в долгий ящик, нанёс визит губернатору Петру Карловичу Врангелю. Бравый гвардейский офицер предъявил предписание, которое уполномочивало его, для войны с Наполеоном, сформировать из преданных России кавказских князей отдельную горскую сотню. Попутно авантюрист подал губернатору финансовое требование, которое предписывало немедленно выдать Соковнину на приобретение экипировки 10 тыс. рублей ассигнациями и 2 тыс. рублей серебром.
Обличённый широкими полномочиями столичный гость был сразу принят во всех приличных домах. Медокс буквально очаровал местную публику своими обходительными манерами. Столичный гость любил появляться на светских раутах в модном сюртуке, с обёрнутой вокруг шеи шалью, с распущенными концами. По кавказским обычаям дорогого гостя задаривали подарками. Медокс оказался счастливым обладателем золотых часов, превосходной горской шашки, пары пистолетов, изысканной курительной трубки и роскошной енотовой шубы.
Тем временем, далёкие от романтики крючкотворы Казённой палаты, проверив поданное Соковниным требование о выдаче денег, пришли к выводу, что это подделка. Немедленно извещенный Врангель просто не мог этому поверить. Отчитав чиновников за чрезмерную бдительность, он лично поручился за Соковнина, утверждая, что имеет секретное предписание об оказании помощи эмиссару. Финансистам, скрепя сердце, пришлось выдать деньги, но о случившемся было отписано в Петербург.
В столице, узнав о том, что творится в Георгиевске, немедленно потребовали схватить самозванца. При аресте, с мундира Медокса были сорваны гвардейские знаки отличия, однако, при отправке по этапу, их на всякий случай бережно возвратили владельцу. Попутно выяснилось, что в документах, изъятых у авантюриста, было большое количество ошибок, подчисток и немыслимых печатей, но никто не осмеливался на них указать. Магия гвардейского мундира делала своё дело.
На следствии Медокс оправдывал свои действия патриотизмом и радением за Родину, примеряя на себя образы Минина и Пожарского. Дознание показало, что, завладев огромной суммой денег, авантюрист действительно практически всё потратил на создание кавказского ополчения. Большая часть средств ушла на «бакшиш» (подношения) местным князькам и покупку экипировки для горской сотни.
Когда о проделках авантюриста доложили Александру I, разгневанный самодержец распорядился применить к наглецу самые строгие меры. Медокс был заключён в Шлиссельбургскую крепость, где содержался в самых строгих условиях. Из тюрьмы ему удалось выйти спустя 14 лет, но лишь благодаря тому, что не хватало камер для арестованных декабристов.
Медокс был выслан под надзор полиции в Вятку, откуда вскоре утёк. Долгое время он куролесил по России. В ходе вояжа Медокс несколько раз арестовывался с фальшивыми документами, но сбегал из-под конвоя. Попутно он писал «предерзкие» письма самому Николаю I.
В жизни Медокса была ещё одна авантюра - развлекаясь, он отправил на имя самодержца донос о подготовке второго восстания декабристов, которое сам же и придумал. Власти, которые хорошо помнили первое восстание, отнеслись к информации крайне серьёзно. Вскоре Медокс был вновь пойман и оказался под следствием. Когда же выяснилось, что он просто «водил за нос» шефа жандармов Бенкендорфа и Николая I, ярости серьёзных людей не было предела. Медокс просидел ещё 22 года в казематах Шлиссельбургской и Петропавловской крепости и вышел на свободу только в 1856 году. Оставшиеся годы жизни он мирно доживал в имении одного из братьев.
Друзья! В продолжение темы, хочу предложить Вам ещё статьи о наполеоновской эпохе:
КРОВАВАЯ БАНЯ ДЛЯ МОЛОДОЙ ГВАРДИИ. БИТВА ПОД КРАСНЫМ
ВАШУ САБЛЮ ГЕНЕРАЛ! БОЙНЯ НА БАТАРЕЕ РАЕВСКОГО.
САБЛИ НАГОЛО! ДУЭЛИ В НАПОЛЕОНОВСКОЙ АРМИИ.
СИР! ВЫ ТОТЧАС УВИДИТЕ МЕНЯ НА БАТАРЕЕ, ЖИВОГО ИЛИ МЁРТВОГО!
ТЕНИ ВАТЕРЛОО. ГИБЕЛЬ ФРАНЦУЗСКОЙ КАВАЛЕРИИ
ТЕНИ ВАТЕРЛОО. ШТУРМ ПЛАНСЕНУА
ТЕНИ ВАТЕРЛОО. ГВАРДИЮ В ОГОНЬ!
НЕВОЗМОЖНОЕ ВОЗМОЖНО! АТАКА ПОЛЬСКОЙ КАВАЛЕРИИ ПОД СОМОСЬЕРРОЙ
ПРОМЕНЯТЬ СОСТОЯНИЕ НА УЛАНСКИЙ ПОЛК
Спасибо что дочитали до конца. Если понравилась публикация ставьте "лайк" и будете видеть посты чаще. И конечно же, подписывайтесь на канал, будет ещё много интересного