– Ты знала, кто придумал снеговиков?
– А? – Жанна удивлённо посмотрела на мужа.
– Ну, кто первым слепил снеговика?
Они шли по парку. Обледенелые кроны деревьев подпирали серое небо. Среди клёнов притаились люди из снега. Кто-то потратил уйму времени и сил, чтобы скатать столько комьев. Классические снеговики – такие Жанна лепила в детстве. Три шара, веточки, щебёнка вместо глаз. Но маленькую Жанну мама снабжала морковкой, а здешние зодчие, за неимением корнеплодов, использовали сучья, скрученный в трубочку картон, обрезки проводов.
– Подозреваю, – рассудила Жанна, – первым был безвестный ребёнок.
– А вот и нет! – Олег ликовал, когда оказывался умнее жены – чаще всего так и случалось, ведь он преподавал в университете, а она была лишь аспиранткой. – Считается, что первого снеговика слепил Джованни Францеско ди Пьетро Бернардоне в двенадцатом веке, – муж прищурился, выжидающе. Жанна не подвела:
– Он же – Франциск Ассизский.
– Браво, моя дорогая, – похвала Олега многого стоила. – Есть несколько версий. По одной, снеговики святого Франциска защищали от злых духов. Демоны вселялись в них и не могли выбраться, а весной таяли. Кстати, снеговики из шаров появились в позапрошлом веке. Раньше это были ледяные столбы с комьями вместо рук.
Снежные големы наблюдали за супругами из сумерек. Тени сгущались, солнце кануло за микрорайон, до которого было ещё идти и идти.
«И почему мы не взяли «Убер»?» – устало подумала Жанна.
– Вторая версия, – продолжал Олег, – заключается в том, что соблюдающий целибат Франциск сотворил себе детей из снега, разговаривал с ними и играл, и тем самым противостоял искушавшим его бесам.
Жанна пригорюнилась. Иногда ей казалось, она живёт с ледяной скульптурой. Надменной, не способной любить простых смертных. У них, как и у святого, не было детей.
– Третья версия гласит, что снеговики существовали задолго до двенадцатого века и почитались, как языческие идолы. Их боялись и никогда не лепили после захода солнца. Даже близко не подходили к ним в темноте – сожрууут! – Олег скривил физиономию, подчёркивая тупость средневековых крестьян. Точно так же порой он гримасничал, если Жанна чего-то не знала: название астероида или имя забытого Богом епископа. – А уж Франциск, борясь с суевериями, объявил снеговиков добряками, а их лепку – данью Господу, лепившему Адама.
Накатила тревога – обычное для Жанны состояние. Он боялась всего: незакрытых шкафов, булькающих труб, шорохов. Бесстрашный муж высмеивал и ночью выгонял из спальни. Учил быть смелой.
– Зачем мне такая трусиха? Хоть бы умная уродилась или красивая...
Жанна оглянулась, ёжась. Мерещилось, что снеговики двигаются следом, перемещаются. Разве тот, кривобокий, не стоял у фонаря? А этого с глазами-угольками разве они не миновали давно?
Над безлюдным парком каркало вороньё.
– Вот почему именно метла, – пояснял Олег. – Выпроваживать нечисть. А в Норвегии снеговиков называли белыми троллями. Считалось дурной приметой... – он запнулся. – Гляди, какой!
– А?
– Да не акай ты, – поморщился Олег и свернул с расчищенной тропы, потопал по сугробу.
– Мне ещё ужин готовить! – замешкалась Жанна.
– За мной!
Жанна понуро захрустела настом.
Стало холоднее. Темнее. Олег остановился у пушистой ёлки. Рядом – с мужа ростом – замер снеговичок. «Нет, – исправилась Жанна. – Про неодушевлённый предмет нельзя говорить «замер».
Снеговик выделялся из прочих носом. Затейник воткнул в верхний шар рукоять кухонного ножа – наружу торчало ржавое лезвие.
– Итак, викторина.
– Олежик...
– Викторина, – процедил муж. Жанна стушевалась. – Три вопроса, как три чёртовых шара, как святая Троица. Ответишь, и я побалую тебя сладеньким.
Под сладеньким подразумевался кунилингус. Жанну затошнило. Она не решалась сказать Олегу, что оральные ласки – это не его.
– Проиграешь – на неделю отключу вай-вай.
– А сам? – робко улыбнулась Жанна. – Будешь без интернета?
– Котик, – снисходительно сказал Олег. – У папочки есть книги. Слыхала о таких?
Жанна кивнула.
– Давай быстрее, а?
– Давай без давай. – Олег поцокал языком. – Вопрос первый. Авторские права приписывают не только Франциску, но и скульптору эпохи Возрождение. Что же это за скульптор?
Продуть? И не надо будет прикидываться возбуждённой кошкой? Но неделя без фильмов... без переписки с подругами... Нет уж, надо попытаться. Скульпторы Возрождения... Донателло? Брунеллески? Пизанелло? Нет, что-то проще.
– Микеланджело?
– Единственный скульптор, которого ты знаешь, верно? – Олег осклабился. – Впрочем, ты права, это Микеланджело Буонаротти. Вопрос номер два.
У Жанны запекло в затылке. Муж и снеговик двоились. Лезвие носа отбрасывало хищную клиновидную тень.
– Кем работал снеговик в советском мультфильме пятьдесят пятого го...
– Почтальоном! – перебила Жанна. Он обожала этот мультик. Смотрела зимой, когда за окном выла метель, и было жутко даже спустить с кровати ноги.
– Не прерывай меня впредь. – насупился Олег. – Мне это не нравится. И не трогай снеговика.
Трогать? Да она ни за что бы не прикоснулась к нему! Слюдянистые глазки взирали на Жанну из-за плеча мужа.
– Но ты снова права, – признал Олег. – Третий вопрос – на смекалку. Ты в шаге от десерта. Международный День Снеговика празднуется восемнадцатого января. Почему восемнадцатого?
«Крещение? – Жанна напрягла мозг. Из-за пульсации в висках думать было трудно. – Сочельник Крещения, в этом суть? Соображай!»
Олега заволокло туманом. Во мгле тускло блеснули кусочки слюды. Жанну осенило:
«Дело не в конкретной дате, а в цифрах!»
– Восемь, – сказала она, – похоже на фигуру снеговика. А единица – как метла.
Брови Олега поползли на лоб.
– Кто-то только притворяется дурой? Ну что ж, не желаешь ли получить свой приз прямо тут?
«Нет!» – хотела завопить Жанна.
И в этот момент голова снеговика повернулась и опустилась вперёд. Нос клюнул Олега в шею. Лицо мужа изумлённо вытянулось, выпучились глаза. Алая струя брызнула из вспоротой глотки, оросила комья. Олег завалился на снег, булькая. Жанна закричала, отпрыгнула.
Сугроб стремительно краснел, в нём образовывались проталины. Снеговик триумфально возвышался над человеком. Олег сипел, выпростав руку в сторону жены. Всё тише и тише. Заскрипел снег, Жанна рванула прочь.
Она бежала по тропинке, задыхаясь и взывая о помощи, но лишь вороны отвечали ей. Минут через пять она прислонилась к дереву, обессиленная, обернулась, ожидая увидеть свору снеговиков, крадущихся из темноты. Но парк был пуст. Жанна выронила нож, вытерла о ствол ладони и поковыляла к горящим окнам микрорайона.
Максим Кабир