Из сорока сотен работ, написанных Ренуаром, добрая половина приходится на женские портреты. Сам художник, смеясь, признавался, что женскими чарами был околдован чуть ли не с младенчества. Каждую новую модель он изображал так, словно её и только её одну он любил всю жизнь. Талантливая французская актриса Жанна Самари, многократно позировавшая Ренуару, полагала, что мастер ментально «сочетался браком» с каждой, чей образ запечатлевала его кисть.
Ранний импрессионизм, энгровский или перламутровый периоды – в какой бы творческий этап не вступал живописец, его картины неизменно дышат нежной влюблённостью, когда дело касается девичьей головки или грациозной фигуры. Способность живописца «управлять» потоками света так, дабы привлечь внимание зрителя к более всего интересующим самого творца экзистенциям, — поражает. Он бесконечно изобретателен в своём стремлении всесторонне исследовать феномен Женщины, проникнуть в тайные истоки её магической притягательности и поделиться с нами этим глубоким осознанием.
Каждый новый холст содержит констатацию и — одновременно — анализ неуловимого движения. Наклон головы, взмах руки, поворот плеча; даже самые обыденные, начисто лишённые кокетства позы стараниями Огюста Ренуара становятся источниками особого шарма и смысла.
И если божественная Самари смотрит, замерев, своими лучистыми глазами куда-то поверх наших голов, то — к примеру — многочисленные мастерицы вышивками или вязания отнюдь не статичны. Художник безошибочен в выборе доли мгновения, когда они, будучи с головою погружены в своё занятие, напрочь лишены присущего жанру позёрства. Сосредоточенные на заветном рисунке, тонкие пальчики бережно сжимают иголку (или крючок), совершая очередной точный стежок. Механические, повторяющиеся движения «отсекают» наигранность мимики и жеста, позволяя нам любоваться естественностью девичьей красоты.
Танцующие, читающие, купающиеся, стирающие бельё или небрежно взмахивающие веером, они «выстраиваются» в галерею изящных и красочных бликов. Кажется, не осталось ни единой возможной позы, которую великий мэтр не перенёс бы на свои полотна. И похоже, что в череде нескончаемых творческих экспериментов он-таки добился желаемого, отыскав свой личный «философский камень» от мира живописи. А как объяснить тот факт, ренуаровские дамы и по сию пору считаются эталоном непреходящей, живой красоты?
В награду за преданность избранной теме (а быть может и по каким-то иным, Ей одной ведомым причинам), Судьба подарила живописцу главную музу всей жизни — его жену. Алина Шариго на протяжении 35 лет была для мужа страстной любовницей, верной подругой, очаровательной моделью, матерью его сыновей... и терпеливой сиделкой, когда разбитый параличом Огюст оказался в инвалидном кресле с самыми неутешительными прогнозами.
Именно её стараниями верная кисть оставалась в непослушных пальцах великого импрессиониста последние семь лет жизни. И, вопреки всякой логике произведения, появившиеся после 1912 года, выглядят ещё более вдохновенными и жизнерадостными, чем даже в самые безоблачные дни расцвета его таланта.
🎯 Автор: Лёля Городная. Поставьте «палец вверх» и подписывайтесь на канал. Спасибо!