Мы делили апельсин. Много нас, а он один. Это про моих подруг и курсантов 30 лет тому назад (рассказчик нервным движением поправляет звуковой аппарат в правом ухе).
Самые лучшие дискотеки тогда были в военных училищах. В Челябинске их было аж три: танковое, автомобильное и авиационное.
Плюсы: полно трезвых и перспективных (нам тогда представлялось) кавалеров. Засады: если такого парня нет, то и через КПП на танцы не пройдёшь.
Таким дурёхам, как я, чтобы попасть на «приличные» танцы, приходилось либо приставать к курсантам подружек, либо очаровывать их прямо на КПП. Там, кстати, всегда специально для этого кто-нибудь дежурил. Ждал, когда девчонки к нему с просьбами провести через КПП пристанут. Некоторые просто так стояли. Поэтому было важно не ошибиться! Если подойдёшь не к тому, то придётся позориться дважды. Поэтому с полчаса приходилось по партизански наблюдать: это кавалер, или это парень свою маму свою дожидается.
У меня ещё был запасной вариант: сын маминой одноклассницы учился в автомобильном. Он выходил, высокомерно крутил острым носом по сторонам, встречался со мной глазами, кивал. И сразу разворачивался назад. Типа, занятой. А я с подружкой бежала в его тени через КПП. Там он уходил, не оборачиваясь. А мы направлялись в офицерский клуб, переодеваться.
Нам, кстати, больше нравилось ездить в авиационное или танковое училище. Ребята там подбирались добрее, отзывчивее. Ну, или мне такие попадались.
Помню, как зимой поехали с подругой в ЧВВАКУШ (высшее авиационное училище штурманов). На улице — минус тридцать. На нас — тоненькие колготки, авоськи со второй обувью. Шелковые блузки под зимним пальто. Кудри из-под вязанных шапок наружу. Накрашенные ресницы на морозе, как не родные: торчат, мажутся сверху и снизу. Мы постоянно приводим друг друга в порядок. Поразить кавалера тушью на щеках в планы не входило.
Как правило, с танцев нас до КПП провожали. Там мы битком набивались в автобус, который мчал девчат до ближайших населенных пунктов. А в тот раз автобус не пришёл! Ну, или пришёл, но мы на него опоздали. Стоим, как шалавы (хотя так о себе не думали) на улице. Кудрявые, разукрашенные, тушь со щёк уже не подбираем. Домой ведь стремимся, кавалеры в казармах спят. И хоть плач: идти некуда, дома от мам вызревает взбучка, и чем дольше нас нет — тем конкретнее будет головомойка.
Подъезжает патрульная милицейская машина. В которой двое при исполнении. Они-то подумали про нас: шалавы. Потому что все нормальные по домам. А эти — вылитые синявки. Помню, как они ржут, что-то похабное говорят. А мы даже не вникаем, кидаемся к машине, как на амбразуру.
Довезли! Всю дорогу оборачивались, рассматривали нас, чудачек. Ржали, как кони. Хорошие мужики оказались. Хоть и приняли нас за путан.
Мои 80-е... Кто бы мне тогда сказал, что сын маминой подруги, высокий высокомерный блондин, сопьётся в хлам. Сольёт в унитаз семью, работу. Несколько лет будет избивать мать, требуя на бутылку. Его убьют, зарежут ножом собутыльники. Это даже не сразу станет известно.
Военных училищ сейчас в городе нет. Про дискотеки молчу. (Зрелая девушка снимает очки и уходит, шаркая стоптанными шлёпанцами, пить валокордин).
P.S. Вы можете на мой канал (ленту с рассказиками) не подписываться, не реагировать. НО! Если наоборот — то знайте, я вам очень и признательна, и благодарна.
Эвелина Григорьева