Здравствуйте, мои дорогие подписчики и читатели!
Переписываясь в почте со своей подписчицей (канал на Дзене: Наталья Рукодельная) по поводу кошек, в памяти всплыла эта история.
И я пообещала её рассказать.
Кому-то она покажется дикой, кому-то придуманной, кому-то бредом душевнобольной, но именно так всё было на самом деле – без вымысла и прикрас.
Статья получилась длинная, но, надеюсь, интересная.
Моя мама обожала кошек. Они жили в доме всегда – начиная с Мурзилки и заканчивая Шипуном. Всего их, на протяжении моих (в то время) тридцати восьми лет было семь: Мурзилка, Потап, Барсик, Антония и её сын Малыш, Машенька и её сын Шипун.
Я сбежала из дома в 1987 году и поселилась в Москве на Нагатинской, на съёмной квартире со своим первым мужем (в браке мы так и не состояли все 20 лет).
Сбежала потому, как более находиться под одной крышей с мамой не могла. Я и так всё детство и юность старалась быть дома как можно меньше времени. Причин описывать не буду – мамы уже нет, и я всё-таки кое-как нашла в себе силы простить её за мою исковерканную жизнь.
Но какие бы разногласия у нас с ней ни были, оставив её одну, я всё-таки очень переживала. Ведь я и любила её! С той же силой, с какой ненавидела.
А она осталась совсем одна, даже без кошек.
Барсика она принесла уже взрослого – прибился на работе. Прожил кот ещё пять лет, а потом ушёл, в силу возраста. Как раз незадолго до моего отселения.
И вот однажды, зайдя в прачечную забрать постельное бельё, я услышала тоненький плач – в дальнем углу, под скамейкой сидел совершенно чёрный тощий котёнок, размером меньше ладошки, и испуганно таращил свои огромные жёлтые глазищи на толпящихся в очереди людей.
Недолго думая, я засунула это чудо за пазуху, в шубу и пошла домой.
После гигиенических процедур и жадного поглощения творожка, перед моим взором предстал пушистенький глазастый красавец с сыто раздувшимся животиком. И он оказался не совсем чёрным – на шейке красовалась крохотная белая бабочка.
В то время я увлекалась Италией, и самостоятельно изучала всё подряд: историю, культуру, искусство, кухню, язык и пр.
Котёнок получил имя Дон Антонио.
Нет, я не назвала его не в честь какого-то известного литературного или исторического персонажа. Он сам выбрал себе имя в честь итальянского бренда, выпускающего потрясающие соусы ручной работы. (Зная, что я в этот раз помешалась на Италии, моя подруга-стюардесса притащила из Милана пять баночек томатного соуса с разными вкусами в подарок к моему Дню Рождения).
Получилось всё так.
Оставив котёнка дремать на кухонном диванчике, я стала готовить ужин. А вазочку с соусом поставила на стол.
Не успела отвернуться – крошечный чёрный бандит, который только что спал без задних лап, перевернул вазочку, весь изгваздался в томате, усевшись в лужу соуса, и на довольной рожице – ну ни капли смущения!
Вот и пришлось назвать его Дон Антонио))
Оставить котёнка себе я не могла – нас почти никогда не было дома, да и хозяйка квартиры сразу предупредила, что никаких домашних животных не потерпит.
Я отвезла Дона Антонио маме. Мама даже расплакалась от умиления.
А я успокоилась – хоть не будет ей так одиноко без меня.
По весне же выяснилось, что Дон Антонио настойчиво и страстно требует кота!))
Когда я взяла котёнка, определить пол не представлялось возможным – он, очевидно, только недавно открыл глазки. Но я почему-то не сомневалась, что это – кот. А маме и в голову не пришло проверить.
И превратился наш Антонио в Антонию.
Антония, а проще говоря, Тони, трижды приносила по три котёнка. А потом как-то перестала интересоваться материнством. (Что, на самом деле тоже очень странно).
Котят соседи разбирали сразу, ещё до рождения, прося оставить девочку или мальчика.
А в последний окот и мама решила оставить себе мальчишку – копию Тони.
Назвала она котика Малыш – он был самым крупным из троих и рос как на дрожжах, хотя родился последним.
Так Тони с Малышом прожили ещё года четыре. Вместе ели и спали, вместе уходили гулять, вместе возвращались. Городок был тогда тихий – никаких посторонних людей, да машин почти не было. Все соседи выпускали своих кошек на свободный выгул.
А потом случилась беда. Тони сбила машина.
Её утром нашла на обочине дороги соседка.
Мама была в истерике. Я немедленно приехала к ней и отпаивала её каплями двое суток.
И сама похоронила Тони под окнами, роя промёрзшую землю (было начало марта) и рыдая в голос.
Малыш тоже не возвращался, как мы его ни искали, как ни звали.
Я вернулась домой, и каждый день мама так плакала, когда мы созванивались!
У меня не было сил слушать, как она убивается по Тони и Малышу. У самой сердце готово было разорваться.
И я стала молиться. Не Богу. Я просто звала и умоляла Малыша вернуться.
И он вернулся. Больше месяца прошло.
Мама услышала, как кто-то барабанит по ручке двери (так все наши кошки делали). Не помня себя от волнения, она распахнула дверь, а на коврике с самым обычным видом сидит наша пропажа.
Мама позвонила и, захлёбываясь от радости, просила срочно приехать.
И уже сидя за празднично накрытым столом и поглаживая лежащего на коленях Малыша, меня начало одолевать какое-то смутное недоумение.
Да, это, несомненно, был Малыш. Те же жёлтые глаза, та же маленькая белая несимметричная «бабочка» на шее. И всё же, я чувствовала - это не совсем Малыш. Или совсем не Малыш.
Конечно, за месяц он очень осунулся, но и раньше, особенно в летнюю жару, он не отличался особой пышностью форм. Голос стал низким и хрипловатым – но это тоже можно было списать на перенесённую простуду, к примеру.
Нет, что-то в самом его поведении было совсем не так.
Едва мама куда-нибудь отлучалась, кот становился неподвижен и начинал пристально смотреть мне в глаза. И так требовательно, так настойчиво! Словно хотел чего-то от меня добиться.
А едва стоило маме вернуться, Малыш снова начинал вести себя, как обычный кот – жмурился, урчал, потягивался, зевал.
Она выходила – кот тут же застывал, распахнув на меня глазищи.
И этот взгляд!
У кошек не бывает неумных глаз. Но таких тоже не бывает.
В эти моменты глазах Малыша было столько мысли, словно я смотрю в глаза человека с интеллектом за 200!
А ещё, лёжа у меня на коленях, кот постоянно запрокидывал голову, открывая шею. И так же требовательно смотрел в глаза.
Но в целом – это был всё тот же ласковый и добрый Малыш.
Пребывая всё в том же странном недоумении, я вернулась обратно в Москву.
По дороге задремала, а когда проснулась, вдруг поняла: «бабочка» расположена зеркально! У Малыша большее «крыло» было справа, а у этого Малыша – слева. Именно поэтому кот и демонстрировал мне шею!
О своём открытии я никому не сказала. Ни маме, ни мужу. Маму я не хотела расстраивать или, что ещё хуже, пугать. Мужу – потому, что хотя он уже неоднократно был свидетелем сопровождающих меня необъяснимых, с позиции обычного человека, явлений, ему совсем неинтересны были ни мои проблемы, ни мамины кошки.
К тому же, я не чувствовала никакой угрозы, а уж что-то, а интуиция у меня развита отлично.
Но, всё равно, в первое время звонить маме я стала по нескольку раз на дню изо всех попадавшихся на пути телефонов автоматов и с домашнего (мобильных тогда ещё не было).
Всё шло нормально. Малыш стал реже гулять – выходил только по своим делам насущным. Дома кот был постоянно рядом с мамой. Она говорила, что он словно понимает, как ей тяжело было потерять Тони. И сам скучает без неё.
А в каждый мой приезд домой всё повторялось.
Малыш опять, когда никто не видел, вонзал в меня взгляд своих тигриных глаз, но уже с таким выражением, словно мы с ним в каком-то сговоре. И, хотите верьте, хотите нет – в его глазах была улыбка!
И появилась ещё одна, уже явная странность.
Вот, только что кот сидел в поле моего зрения, но стоило мне на секунду отвернуться, как он уже выходит из коридора или смотрит на меня в зеркало из кухни или через окно на балконном подоконнике. Ещё раз отвлекусь, а он снова рядом.
И смех в глазах.
Я всё яснее убеждалась, что это не Малыш. И, возможно, даже не кот.
Хотя, по-прежнему, никакого страха или отчуждения он не вызывал.
С момента его возвращения прошло то ли два, то ли три месяца – уже не вспомню.
И вот однажды кот принёс домой пёстренького новорождённого слепого котёнка. Как когда-то, вместе с Тони, приносил ей мышей. Но в этот раз он осторожно держал в зубах живого пищащего малыша.
Мама сказала тогда, что даже кусочек уже засохшей пуповинки сохранился.
Она выкармливала крошку, в остальном роль приёмной матери выполнял Малыш, ни на шаг не отходя от которебёнка.
Котёнок оказался прелестной игривой кошечкой. Мама назвала её Машенькой.
А когда исполнился ровно месяц со дня, как она появилась в доме, Малыш снова исчез. Теперь уже окончательно.
И я ещё до звонка мамы знала, что он не вернётся.
Он мне приснился. Вернее, не сам, а его глаза. И мысли. Не слова, не звук голоса, а именно мысли, которые были яснее ясного:
«Малыш погиб вместе с Тони. Его тело отбросило в поле, в снег. Я приходил помочь, как ты просила. Теперь моя помощь не нужна и я ухожу. Но я всегда рядом» .
В следующий приезд домой, пока мама прилегла отдохнуть, я, захватив вафельное полотенце, пошла на поле, не особо надеясь разыскать в густой траве по пояс останки нашего Малыша.
Но я его нашла. Метрах в десяти-двенадцати от дороги, в небольшой ложбинке. То, что это именно Малыш сомневаться не приходилось – на истлевшей уже чёрно-бурой шейке всё ещё четко просматривалась «бабочка» с бОльшим правым крылом.
Я завернула всё, что осталось, в полотенце, взяла в подвале подъезда лопату соседа и похоронила Малыша рядом с Тони.
Разумеется, никому ничего не сказав.
Мама, конечно, снова очень переживала, что Малыш пропал, но у неё была Машенька, на которую она перенесла всю свою любовь. И постепенно её горе совсем притупилось.
Иногда я думаю, КТО или ЧТО на самом деле был этот Малыш?
Потусторонняя сущность? Ангел Хранитель? ТО, что оберегает меня всю жизнь?
Поверьте, если я стану описывать все случаи необъяснимых, но так или иначе защищающих меня от больших и малых бед вмешательств чего-то очень могущественного, получится большая книга!
Причём, у меня есть свидетели многих эпизодов – аж полгородка!
И главный из них – мой Сергей!
Если было интересно, комментируйте. Мне важно, что вы об этом думаете!
Хотите ли вы ещё почитать о моей «тёмной» стороне?