Где сейчас находится охотничье ружьё, из которого были произведены два выстрела тяжёлыми жаканами, нам не известно. Но зато хорошо известно то, что эти пули-жаканы предназначались для Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачёва. 7 ноября 1990 года, во время демонстрации, из колонны, проходившей мимо Мавзолея, раздались два выстрела. Тройка гэбистов быстро обезоружила и скрутила злодея. Одна пуля улетела в небо, другая попала в здание ГУМа.
Стрелявший, 45-летний рабочий Ижорского завода Александр Шмонов, в следственном изоляторе КГБ сразу же заявил, что целился в голову Горбачёву, потому что "Горбачёв виноват в расстреле тбилисской демонстрации и такое чудовище, как он, на Земле жить просто не имеет права". А дальше в ходе допросов террориста выяснились и вовсе необычные вещи (по крайней мере для тех времён). Оказалось, что Шмонов ещё в июне 1990 года направил резкое ультимативное письмо в Политбюро ЦК КПСС, в котором обещал убить Горбачёва, если к 1 сентября не будет проведён всесоюзный референдум по вопросам создания многопартийной системы, всенародных выборов высших руководителей страны, рыночных отношений, свободы слова и тому подобного. Письмо Шмонов подписал псевдонимом Справедливый. Выйти на след автора КГБ не смогло, и истина выяснилась только в следственном изоляторе: Шмонов сразу же узнал письмо, лежавшее на столе следователя, и признал своё авторство. Кроме того, "мститель" заявил, что почти два года, приезжая в Москву, расклеивал листовки с призывами "уничтожать угнетателей народа членов Политбюро ЦК КПСС и всю прочую партийную верхушку". Болтливость арестованного стала причиной того, что его обвинили не только в террористическом акте против главы партии (и государства, естественно), но и в публичных призывах к террору. Однако несмотря на такую поразительную чистосердечность подозреваемого, следователи КГБ не смогли собрать улики по этому делу, и суд отклонил обвинение.
"Когда я решил покончить с Горбачёвым, я записался в общество охотников и рыболовов, - рассказывал на следствии неудавшийся террорист. - Получив охотничий билет, купил крупнокалиберную двустволку и зарядил один ствол патроном с пулей "спутник", а другой - с пулей "полевой". Когда я служил в армии, то был неплохим снайпером: со ста метров клал пули только в "яблочко". На Красной же площади до "Горбатого" было метров пятьдесят - пятьдесят пять, и я надеялся поразить цель. К тому же почти месяц я ежедневно выезжал в лес и тренировался в стрельбе. Конечно, охрана могла меня убить, но сначала должен был умереть он, о себе я не думал. И даже в день демонстрации не волновался".
Итак, в составе колонны заводских рабочих Шмонов, поравнявшись с Мавзолеем, выхватил из-под пальто ружьё и стал прицеливаться. На ходу это было делом не простым, и, пока он наводил ружьё, его "зафиксировал" сержант охраны. Натасканный гэбэшник, быстро подбежав, отбил стволы вверх. Оглушительно грохнул первый выстрел, и пуля ушла в пасмурное небо. К сержанту на помощь уже мчались другие "рексы" из охраны. В пылу борьбы прозвучал второй выстрел, и террориста тут же скрутили и быстро выволокли из толпы.
Почти месяц, пока шло следствие, просидел рабочий-террорист Шмонов в одиночке на Лубянке, затем в Лефортово. А позже его обследовали светила советской психиатрии и признали невменяемым: пять профессоров из семи склонились к этому диагнозу.
Прямо из зала суда Александра Шмонова увезли в одну из психиатрических больниц с особым режимом и мало кому известным адресом. Пять лет он провёл в стенах этой психушки, пока в 1995 году его наконец не выпустили на свободу. В настоящее время Шмонов является успешным бизнесменом и правозащитником, создавшим шесть общественно-политических движений. Он принимает активное участие в защите лиц, пострадавших от психиатров, и защите от недобровольного психиатрического лечения непреступников.