Лора знала все. Знала кто, где, с кем, когда. Она считала себя крайне предприимчивой и старалась создавать впечатление успешной независимой особы.
Лора – это мать-одиночка с двумя детьми.
Замуж Лора не вышла по финансовым мотивам. Началось все в далеких 90-х. Она безумно влюбилась в кавказского мачо, переехавшего к нам от Карабахского конфликта и подрабатывавшего таксистом на "бэлой" копейке.
При виде его она млела и немела, и окучивала его как могла. Санта-Барбара на армянский манер длилась не много ни мало двадцать лет. Он ревновал, она, как дама свободолюбивая, устраивала демарши с походами в кафе, приходом домой подшофе и выяснением отношений. Но тем не менее обстирывала его, выготавливала ему и ухаживала за ним как за падишахом. Он не признавал ее как жену, потому что жена должна молчать и слушать мужа (Лора молчать не умела) но от сожительства с ней не отказывался, так как его вполне устраивал такое положение вещей.
Так и жили. Замуж он ее не звал, она от гордости не просилась, но уходить от него не хотела. Любила. И привыкла. Привычка это самый крепкий клей, который скрепляет многие союзы.
И вот через двенадцать лет совместной жизни она забеременела. Сначала озадачилась, потом обрадовалась. Мачо немного обалдел, так как рассчитывал прожить долгую и счастливую жизнь обласканный Лориным вниманием и без детей, которые: "сначала бьют по голове, а потом отбирают пенсию", но особо не сопротивлялся.
- Я, наверное, матерью одиночкой запишусь. – говорила Лора запивая сладкий эклер, сладкой газировкой и запихивая поверх всего этого апельсин. - Это ж выгодно. Пособие большое и не три года, а аж до 18 лет.
- Это, конечно, твое дело. Но может твой-то захочет, чтобы его дети были записаны на его фамилию? Ведь он кавказец, а фамилия для них много значит. – спрашивала у нее подруга.
- Как я решу, так и будет.
Из роддома ее забирала подруга. Мачо не то чтобы испарился, но оказался не готов к такой ответственности.
После роддома Лора заехала на съемную квартиру в которой они жили, вручила трехдневный комочек подруге и помчалась наводить порядок и устраивать мелкие постирушки. После поехала домой к маме. Было решено, что нарушать привычный уклад Мачо, присутствием в доме младенца не будут и Лора поживет у мамы.
Бездетные подруги взялись помогать с большой радостью. Накупили одежек и всяческих приспособлений. Регулярно снабжали памперсами и игрушками.
Так длилось три года. Она оставляла малышку на маму, сама мчалась зарабатывать деньги и устраивать уют своему падишаху. Всех все устраивало.
Обстиранный и обласканный "муж" не отягощенный проблемами ночных недосыпов и колик, снисходил на выходных и уделял семье свое драгоценное внимание. Жизнь воскресного папы была необременительной. Лора крутилась в своем обычном ритме.
- Меня все устраивает, - отвечала Лора на вопросы подруг, не пора ли узаконить отношения. – Он свободный мужчина, я тоже люблю, что бы мной не командовали. Малышка знает кто ее папа. Что еще нужно?
Мачо даже перестал дичиться ее и признал, как свою женщину и Лора получила в довесок еще и всю армянскую семью. Теперь праздники проходили в интернациональной компании, с его стороны армянская диаспора, с ее стороны славянские родственники и друзья. Было шумно и весело. В один из таких праздников Лора ошарашила всех, а в большей степени милого, второй беременностью.
- Вот рожу ему сына – рассуждала Лора, он от меня никуда не денется. А что? Он помогает материально, пособие как мать одиночка получаю, сейчас еще на второго оформлю, так и проживу.
Сын родился весной. Тут уж папа и приехал в роддом, и забрал, и сына на руки взял. Но отвез все равно к Лориной маме.
Так они и жили гостевым браком. Ну, а что, сейчас это даже модно.
Гром грянул, когда обнаружилась пропажа денег, отложенных отцом на черный день. Лора всегда отличалась способностью спустить внушительные суммы и наделать долгов. Некоторые долги подруги прощали как безнадежные. Он не простил. Скандал был грандиозным. Была даже возможность членовредительства. Оскорбился до глубины души. Так как деньги скопил детям на дальнейшее обучение, и на всякие непредвиденные случаи. А такого вероломства не ожидал.
Счастливая семейная жизнь оборвалась в один миг. Лора осталась с двумя детьми, долгами, и без малейшей финансовой помощи со стороны отца.
- Ничего, он еще пожалеет. Кто его будет обхаживать? Подумаешь, деньги. Я же их в основном на детей тратила. – уговаривала себя Лора.
Он переживал, мучился, но кавказская гордость и обида не давали даже шанса прощению.
А Лора продолжала жить, воспитывать детей, часть проблем переложив на маму.
Более степенные подруги строили карьеру, основывали малый бизнес, рожали детей. У Лоры было все стабильно – дети, дом, который она никак не могла поделить с мамой, беготня по инстанциям с сумками всяческого товара, который Лора с 90х, как коробейник продавала, чем и зарабатывала себе на жизнь.
Годы шли, мама слегла, дети подросли, силы уходили. Бегать стало тяжелее, зарабатывать сложнее. Но Лора взрослеть не торопилась, она как и двадцать лет назад все про всех знала… Не знала только одного как наладить свою жизнь и повзрослеть.