Часть людей, которые поступают в медицинские вузы, исходно планируют работать в частном секторе. И это не является секретом. Кто-то планирует уехать за рубеж. Кто-то заканчивает вуз и начинает работать в системе общественного здравоохранения, сталкивается с тяжелыми условиями работы и зачастую несправедливой оплатой труда. И однажды он задает себе вопрос: «А нужно ли продолжать это?» Люди уходят в фармакологию, в страхование, в другие бизнесы. То есть, врача на самом деле в нашей стране можно найти в любой отрасли. Я думаю, что все мы встречали, что врач может оказаться и водителем такси, и заместителем министра, совершенно не по профилю.
Я изучал системы здравоохранения других стран и пытался найти этот рецепт эффективности: что отличает эффективные системы здравоохранения от неэффективных? На самом деле, если мы возьмем, например, так называемый рейтинг Bloomberg, где страны расположены по соотношению затрат на здравоохранение и здоровья населения, продолжительности жизни, то мы увидим, что верхние строчки там занимают очень разные страны с бюджетными, страховыми моделями, смешанными. А конец этого рейтинга замыкают две страны, очень не похожие друг на друга, – это Россия и Соединенные Штаты Америки. То есть последние места рейтинга Bloomberg из года в год занимают две, казалось бы, очень разные страны. С разным бюджетом, с разными политическими системами. И я пытался разобраться, что делает эффективными страны в верхних строчках и почему наши совершенно не похожие страны одинаково неэффективны в здравоохранении?
И пришел к выводу, что ключевой рецепт эффективности системы здравоохранения очень простой – это социальная солидарность. Это значит, что государство гарантирует всем гражданам, независимо от того, где они живут, от социального статуса, от должности, которую они занимают, совершенно одинаковый пакет общедоступных медицинских услуг и гарантирует его доступность по всей территории. Те, кого не устраивает этот пакет услуг, покупают услуги коммерческого сектора или покупают коммерческую медицинскую страховку.
Получается, что в странах с эффективной моделью гарантируется одинаковая доступность, одинаковый пакет.
Замечу, что элита тоже туда входит, там нет ведомственных больниц для элиты. Вот простой пример: Скандинавии, в Норвегии король Норвегии лечится в той же больнице, что и шахтер, лесоруб и моряк.
Когда Борис Николаевич Ельцин боролся за власть, выдвигал себя в депутаты Верховного Совета тогда еще РСФСР, боролся за пост президента России, одно из ключевых его требований, которое он объявлял, – это была отмена медицинских привилегий. Для этого Борис Николаевич Ельцин прикрепил себя к обычной московской поликлинике, если не ошибаюсь, к 64-й. В общем-то, продвигал эту тему. Но, к сожалению, видимо, придя к власти, забыл об этих обещаниях.
На самом деле пока элита и общество не будут пользоваться одними поликлиниками, все останется, как есть.
Медицина привилегий досталась России от Советского Союза. Там было примерно то же самое, только сейчас количество ведомственных систем увеличилось. Сейчас каждое министерство, каждое ведомство, каждое предприятие зачастую имеет или страхование ДМС, или ведомственную клинику, или что-то похожее.
В городе Москве (а это достаточно богатый город) первичный диагностически-лечебный прием терапевта, то есть когда человек первый раз с болезнью приходит к терапевту стоит 108 рублей. То есть, по цене доставки пиццы впервые заболевшего пациента должен осмотреть внимательно врач, заполнить все, поставить предварительный диагноз, назначить лечение, заполнить документацию, выдать больничный лист. Кстати, ему помогает медицинская сестра. За этот эрзац-тариф можно получить только эрзац-помощь.
Отсюда что? Во-первых, массовые приписки, потому что врачи должны показывать, что этих приемов было много, с одной стороны. Во-вторых, это превращение медицинской помощи в бюрократический ритуал.
