Актер, путешественник и гражданин мира Федор Дунаевский вспоминает о том, каким был русский туризм в Турции на стадии его зарождения, в 90-х годах.
В середине 90-х годов основное представительство авиакомпании East Line, в которой я работал, было в Стамбуле. Оно занималось грузовыми перевозками. Но параллельно решили попробовать полетать в курортную Анталию, сперва через Стамбул, а потом уже напрямую. Пятизвездочные отели там работали круглогодично. Поскольку днем плюс 20–25, и есть бассейн с теплой морской водой, то «папики» с крашеными «наташами» там совершенно спокойно могли и зимой плескаться.
И вот представьте: прилетает целый самолет соотечественников, которых надо распределить по автобусам и направить в разные гостиницы. Пока самолет стоит на летном поле, надо организовать все необходимые процедуры его наземного обслуживания. Нужно загрузить в него поклажу тех пассажиров, которые собираются улетать в Россию. А я один. Это потом появились представители турагентств, каждый из которых забирал, сопровождал и провожал свою группу. А тут все на одного.
В первое время я был типичным мальчиком для битья. На вылет приходили не все, не явившихся приходилось искать. У многих из тех, кто прилетал, душа как бы парила отдельно от тела. Пьянство русских туристов в 90-е годы — это нечто совершенно особенное. Люди дорвались. На встрече гостей к самолету подъезжал трап. На нем стоял улыбающийся я. Открывалась дверь. Сперва видел двух понурых стюардесс. Проходил в салон. Все «в хлам». Начинали-то пить в Москве, потом взлетали-пили, летели-пили, потом бузили. А я уже наблюдал результат. Десятки окаменевших лиц и мертвая тишина (пьяные дебоши закончились еще где-то над Молдавией, по словам стюардесс). И со всем этим по прилету разбирался я.
Путем интриг, шантажа, лести, подкупа и прочих ухищрений мне удалось выхлопотать должность человека, который отвечает за обслуживание самолета и груз. В общем я жил в качестве представителя компании East Line в гостинице, арендованной для русских туристов. Моя задача была встречать и отправлять самолеты раз в неделю. Шесть дней я был абсолютно свободен. Правда, был и день седьмой — день прилета и отлета лайнера, — когда я вкалывал как проклятый. И этот день недели стоил. Но по крайней мере я перестал постоянно иметь дело с массой пьяных и неконтролируемых людей. С грузом вообще дело иметь приятнее — он ни есть, ни пить не просит, его только надо измерить и взвесить. А пассажир — он злой и глупый, даже если трезвый.
Тогда русский турист, который поехал в Турцию отдыхать, мало отличался от «челнока», который прибыл туда затариться. Отдых и бизнес прекрасно совмещались. К примеру, в Анталии люди умудрялись в перерывах между пляжным отдыхом закупить полтонны какого-то товара, скажем, полотенец для последующей реализации на Черкизовском рынке. И потом это пронести в качестве ручной клади в самолет. И меня не сильно волновали нужды этих людей — я занимался их грузами.
Но вскоре из холодной Москвы на прекрасный турецкий берег подули враждебные ветры. Московское начальство считало, что вкалывать надо каждый день. Да и столичным коллегам стало обидно: они там мерзнут и регулярно вкалывают, а Дунаевский в теплой Турции ест, пьет, купается, ходит в хамам, крутит педали в тренажерном зале — и все на полном пансионе. В результате я получил известие о том, что меня повышают в должности с присвоением статуса генерального представителя East Line во всея Анталии. Вскоре прибыл напарник, отвечавший за повседневные бытовые неприятности туристов. Прислали гидов и аниматоров, которые стали активно заниматься экскурсиями и развлекательными программами.
У меня появились пиджак и галстук. В стране, где все ходят без штанов и в сандалиях круглый год, это довольно утомительно, но в моем случае — совершенно необходимо, так как генеральный представитель должен разруливать конфликтные ситуации. А поскольку эти ситуации возникают постоянно, мне добавилась очень серьезная повседневная нагрузка между еженедельными самолетами. Да и самолетов вскоре стало больше: сперва два, а потом и три в неделю. Я сильно поднялся в собственных глазах, правда денег мне прибавить забыли.
Все началось с того, что однажды я «впрягся» в конфликт. Именно после этой истории сочли нужным уполномочить меня «решать» подобные ситуации. Прямо за ужином в отеле пришли арестовывать нашего дядьку. Офицер и два жандарма с автоматами. Оказалось, что он катался на водном мотоцикле, который привязывают к руке отдыхающего. Если человек слетает с мотоцикла, то связь рвется, происходит некое замыкание и мотоцикл глохнет. Но тут аппарат почему-то не заглох и поплыл в сторону Греции (его дальнейшая судьба мне неизвестна). А дядька спокойно выплыл на берег и пошел ужинать. По дороге ему, правда, сказали: «Плати 15 тысяч долларов за мотоцикл». Он их послал, конечно. Так как гостиница была филиалом стамбульского отеля, с которым у East Line были всякие партнерские отношения, я подключил к решению вопроса владельца, некоего Мустафу Ага. Тот прислал своего двоюродного брата на красивом «Мерседесе», который сделал так, чтобы дядьку отпустили. Но после этого случая постояльцы отеля на водных мотоциклах ездить перестали.
Львиная доля конфликтов разворачивалась в больницах. В те годы русский человек, купивший тур, медицинскую страховку брал редко. Таких людей, если у них возникали проблемы со здоровьем (чаще всего травмы, полученные в состоянии алкогольного опьянения), спасти, как правило, не удавалось. Другие страховку брали, но все равно не знали, что она дает, куда звонить в случае чего, и даже если бы знали, все равно не могли бы ничего объяснить — с английским языком у русских туристов очень плохо (кстати, до сих пор). Турки тоже тогда по-русски не разговаривали (не то что сейчас), по-английски — тем более. Тут очень пригодилось мое знание иностранных языков.
«Решалой» частенько я бывал в случаях посадки наших граждан в турецкую каталажку по разным поводам. Самое безобидное — мордобой. Далее — мордобой, переходящий в поножовщину, когда в ход идут ножи и вилки. Бывали и грустные истории, это если кто-то из участников конфликта умело пользовался столовыми приборами — приходилось отправлять на родину «груз 200».
Не знаю, победила ли сейчас демократия в Турции, но в те годы, если русский человек попадал там в тюрьму, его можно было только выкупить. В каждом курортном городе был главный мужик. Толстый усатый турок. Называть его нужно было Мухтар.
«Слушай, Мухтар, тут такое дело. Вчера в тюремный лазарет города Сиде с ножевым проникающим ранением поступил мой русский брат Вячеслав из города Апатиты. Что будем делать?» «Это ты мне скажи», — отвечает Мухтар и открывает ящик стола. Мухтар прекрасно говорил на всех языках, даже довольно быстро освоил русский. Дальше происходит торг. А потом мы идем на свидание с Вячеславом. Тут возможны варианты.
1) Вячеслав: «Я гражданин России! Требую закона и справедливости!» Я: «Мухтар, договариваться не будем. Он твой, переводи в общую камеру». Потом звоню в российское консульство: «Так и так, гражданин РФ попал в тюрьму, требует консула и адвоката». После чего Вячеслав долго и безрезультатно ожидает консула и адвоката в общей камере.
2) Вячеслав: «Да я в Апатитах в авторитете! Я Сему Кривого знаю. Ты Семе позвони!» Тогда звоню не в консульство, а в Апатиты: «Сема, тут Вячеслав твоим именем прикрывается. У него полномочия есть? Кто за него слово скажет?» (к знаниям иностранных языков у меня быстро прибавилось несколько ключевых выражений по фене). Если Сема «велся» на это дело, он передавал через агентство, где покупал путевку Вячеслав, скажем «пятеру» условных единиц, агентство переводило деньги в East Line, оттуда — в Стамбул, потом — мне, потом я отдавал их Мухтару.
3) Если быстро договорились, отпустит сразу. Если долго думали или торговались, может поднять цену в два раза и еще назначить суд. А там положен адвокат, которому надо тоже платить. И мне приходилось выстраивать коммуникации между участниками процесса. К слову, турецкий я выучить не успел.
Продолжалась моя турецкая эпопея несколько месяцев. Турки очень быстро поднялись на наших туристах, открыли в России свои операторские структуры. Началась новая глава развития туризма, в которой мне уже не было места. Но мне повезло стать одним из первых универсальных гидов в эпоху зарождения великой любви русских к турецким берегам. Думаю, многим из них есть за что вспомнить меня добрым словом…
продолжение следует
