[Материал не является партнёрским или рекламой]
На днях посмотрел картину Тодда Хейнса "Тёмные воды" (да-да, иногда мне всё же удаётся выбираться в кино) - опуская рассуждения о художественной ценности фильма, делюсь впечатлениями через призму коррупции.
О кино и предпосылках формирования института уголовной ответственности юридических лиц за коррупционные правонарушения
Хоть и с задержкой в несколько месяцев, 6 февраля в России всё же состоялась премьера (юридической) драмы Тодда Хейнса "Тёмные воды" (США, 2019), которая за время проката обзавелась преимущественно положительными отзывами критиков и добилась рейтинга в 7,6 из 10 баллов (IMDb).
Сюжет картины, "основанной на реальных событиях" (в предисловии к фильму даётся ссылка на статью The New York Times Magazine 2016 года "Юрист, ставший худшим кошмаром DuPont"), в общем-то не нов, и повествует о растянувшемся на года противостоянии:
- корпоративного юриста - партнёра уважаемого юридического бюро "Taft" Роберта Билотта (Марк Руффало), рискнувшего карьерой и вставшего на защиту населения небольшого городка Паркерсберг (Западная Вирджиния, США) в лице знакомого его бабушки - местного фермера, уверенного в загрязнении почвы и сточных вод американским химическим гигантом;
- и, соответственно, корпорации "Дюпон" ("E.I. du Pont de Nemours and Company"), интересы которой, в том числе, представляла компания Роберта.
В общем, фабула весьма прозрачна - перед нами одна из множества историй на темы "человек (личность) против системы", "система и коррупция", "гражданский долг или корпоративные интересы", "деньги или честь" и так далее, сюжетно разворачивающиеся на фоне очередной экологической "катастрофы".
Почему "одна из множества"?..А вот.
Хоть я никогда себя не причислял к категории киноманов, так уж, может, совпало, что в памяти всплыл другой американский фильм с до боли аналогичным сюжетом - "Гражданский иск" Стивена Зеллиана 1998 года, где главную роль юриста небольшого адвокатского бюро сыграл "старичок" (Джон) Траволта.
И вновь "основано на реальных событиях" (дело "Anderson v. Cryovac" (1986 г.) о токсичном загрязнении кожевенным заводом подземных вод городка Уоберн (штат Массачусетс, США)), и вновь экологическая подоплёка, и вновь мрачная атмосфера тревоги от перспектив исхода судебного дела, и вновь, и вновь...не слишком ли их много - этих "и вновь"?!
Пожалуй, в американском бизнесе указанные прецеденты не такая уж редкость (вспомним вдобавок взрыв в 2010 году в Мексиканском заливе принадлежащей "BP" нефтяной платформы "Deepwater Horizon" и последовавшую за этим утечку нефти - впрочем, там были несколько другие обстоятельства).
Всё это вполне предсказуемо нашло своё отражение в "массовой" культуре, создав образ-слепок "одушевленной", полностью автономной (самостоятельной) и обладающей разумом корпорации (живого организма), руководствующейся лишь собственными интересами вопреки общественным (да гляньте хоть экранизацию романа Джона Гришэма "Фирма" (Сидни Поллак, США, 1993 г.) с молодым Томом Крузом в главной роли).
Что ж, сказки сказками (пусть даже и страшными), но эксплуатируемый, в том числе (в первую очередь) кинематографом, образ бездушной, но разумной корпорации, пожалуй, не такой уж и вымышленный (об этом нам красноречиво напоминают отсылки к "реальным событиям", на которых (якобы) основываются сюжеты соответствующих фильмов).
На фоне сформированного в массовом сознании образа являющейся самостоятельным источником общественной опасности корпорации, в юридической доктрине давно не прекращаются дискуссии относительно роли, места и вообще возможности существования института уголовной ответственности юридических лиц, тяготеющего, в первую очередь, к англо-саксонской правовой системе (США, Канада, Великобритания, Австралия и т.д.), где одним из основных источников права выступает судебный прецедент, являющийся, пожалуй, базовым квалификационным признаком такой системы.
Сторонниками института уголовной ответственности юридических лиц (компаний) за [коррупционные] правонарушения в научно-правовой литературе в защиту приводятся, как правило, следующие аргументы:
- рост количества уголовных преступлений, в которых отдельный человек как преступник отходит на второй план, а юридическое лицо выдвигается на передний в качестве реального преступника;
- развитие технологий открывает новые возможности для совершения преступлений, например, против окружающей среды, в которых действия отдельного человека по сравнению с той опасностью, которую представляет деятельность корпорации, совершенно несопоставимы;
- соответственно индивидуальная ответственность работников корпораций, равно как и установление лишь гражданско-правовой и административной ответственности самой компании, не в состоянии "перекрыть" материальный ущерб от причиненного противоправного деяния, а также предупредить новые аналогичные правонарушения;
- экономические преступления сегодня редко представляют индивидуальный акт, но чаще являются следствием деятельности коллегиальных органов юридического лица (пример: дело "Вымпелкома").
Об истоках и правовых источниках уголовной ответственности юридических лиц за коррупционные правонарушения: международный и зарубежный уровни
Ввиду возможной общественной опасности деятельности компаний и корпораций в качестве самостоятельных субъектов правоотношений, часто сопряжённых с коррупционными проявлениями, во многих странах соответствующими антикоррупционными законами (Закон о коррупции за рубежом 1977 г. (Foreign Corrupt Practices Act (FCPA)) в США, Закон Великобритании о взяточничестве 2010 г. (United Kingdom Bribery act (UKBA))) установлены санкции уголовного характера, позволяющие взыскивать огромные штрафы с компаний по всему миру в силу экстерриториального действия этих актов и являющиеся базовой составляющей ответственности юридических лиц за предусмотренные правонарушения коррупционного характера.
Вместе с тем, экономическое и политическое положение на международной арене ряда упомянутых ранее стран становится мощным механизмом лоббирования своих интересов и сложившегося в них правопорядка в рамках международного правового регулирования, в том числе в сфере противодействия коррупции.
Достаточно заглянуть в Конвенцию ООН против коррупции 2003 года, пунктами 2 и 4 статьи 26 "Ответственность юридических лиц" закрепляющую, буквально, следующее:
"При условии соблюдения правовых принципов Государства-участника ответственность юридических лиц может быть уголовной, гражданско-правовой или административной."
и
"Каждое Государство-участник, в частности, обеспечивает применение в отношении юридических лиц, привлекаемых к ответственности в соответствии с настоящей статьей, эффективных, соразмерных и оказывающих сдерживающее воздействие уголовных или неуголовных санкций, включая денежные санкции."
Аналогичные положения содержатся и в Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию 1999 года (ратифицирована Российской Федерацией в 2006 году):
пункт 2 статьи 19 "Санкции и меры":
"Каждая Сторона обеспечивает, чтобы в отношении юридических лиц <...> применялись эффективные, соразмерные и сдерживающие уголовные или неуголовные санкции, в том числе финансового характера."
А вот разработанная не без участия США Конвенция ОЭСР о борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок 1997 г. содержит более сдержанную формулировку по данному вопросу:
пункт 2 статьи 3 "Санкции":
"В случае если в соответствии с правовой системой какой-либо Стороны уголовная ответственность к юридическим лицам неприменима, то эта Сторона обеспечит применение эффективного и соразмерного неуголовного наказания, носящего сдерживающее воздействие, за подкуп иностранных должностных лиц, включая финансовые санкции."
Указанные международные акты в сфере противодействия коррупции служат ориентиром для формирования контуров национальных законодательств в данной сфере стран (в том числе и Российской Федерации), посредством ратификации присоединившихся к ним и, тем самым, взявшим на себя обязательства по имплементации положений таких актов в своё антикоррупционное законодательство.
Вместе с тем, весьма актуален на этом фоне вопрос об способах уголовного наказания, или, иначе - применимых уголовных санкциях к нарушителю (преступнику (в том числе юридическому лицу)).
Не будучи специалистами в сфере права, не имея даже элементарного юридического образования, мы, кажется, на интуитивном уровне представляем себе сущность уголовного наказания - в голове в первую очередь возникают образы исправительного учреждения (тюрьмы), наручники и это вот всё.
В то же время, вполне очевидна невозможность "упрятать за решётку" юридическое лицо - конкретную компанию. Иначе как Вы себе это представляете?!;)
Однако, это совсем и необязательно - правовая доктрина и практика "разработали" достаточно альтернативных санкций уголовного характера за совершение коррупционных правонарушений юридическими лицами, например:
- (повышенные) штрафы (излюбленный инструмент FCPA и UKBA);
- исключение компаний из государственного финансирования (Хорватия, Испания, Чехия и др.);
- лишение права на участие в государственных контрактах - например, немедленный запрет на подачу заявления на участие в договорах о государственных закупках (Польша, Чехия и др.);
- включение юридического лица в открытый реестр юридических лиц, совершивших коррупционные правонарушения (Германия, Италия, Литва и др.);
- лишение экспортных привилегий (США);
- запрет на деятельность (практически во всех странах);
- запрет на распоряжение ценными бумагами (Словения);
- корпоративный мониторинг с назначением независимого корпоративного наблюдателя (США);
- ликвидация юридического лица как исключительная мера (Литва, Словения и др.);
- обнародование судебного решения (Великобритания, Литва, Словения, Сербия, Франция и др.);
- пробация (или условное осуждение) (Канада).
Как видно из примеров, возложение уголовной ответственности на юридических лиц за коррупционные правонарушения активно применяется и странами, традиционно относимыми к романо-германской правовой семье (Германия, Чехия, Франция, Испания, Словения и др.).
Вместе с тем, у читателя могут возникнуть вполне резонные вопросы - так ли уж необходимо (дополнительно) введение института уголовной ответственности юридических лиц для применения указанных санкций? Что принципиально нового и полезного даёт такой механизм?
Об этом и многом другом я попробую рассказать в одной из следующих заметок, посвященной предметному рассмотрению возможности (целесообразности) и перспектив установления уголовной ответственности юридических лиц за коррупционные правонарушения в Российской Федерации.
_____________________________________________
А что думаете Вы об институте уголовной ответственности юридических лиц за коррупционные правонарушения? Эффективен ли он? Возможно и целесообразно ли распространение этого механизма на Российскую Федерацию?
Если понравился материал, можете почитать и другие мои заметки:
"К" - значит "коррупция"
Такой разный комплаенс
"СПАРК 2020" или пару слов о проверках контрагентов
Комплаенс - "кто" это?!