Поздним зимним вечером Гена сидел за столом перед опустевшей тарелкой. Вот уже полчаса он не шевелил ни единой частью тела, словно окаменел. За это время, не проронив ни слова, молча таращился в чёрный прямоугольник окна и сосредоточенно думал над величайшим открытием своей жизни. Оказывается, что из окна его кухни не видно ни звёзд, ни двора с песочницей, качелями и скамейками – ничего вообще, кроме тусклых прямоугольничков светящихся окон двенадцатиэтажного дома напротив.
– Ген! Что у тебя телефон всё жужжит? Может, ответишь?
– Да ну... Это опять мама.
– Дай я отвечу.
– У... У... Не-ет! Эх... Пожалеешь ведь...
– Алло! Что?! Так вроде и Вы не представились, не поздоровались, что это за тон такой? Света, знакомая Гены. А Вы-то кто? Здравствуйте, мама! Приятно познакомиться!
Нет, нет, не невеста, просто коллега по работе. Гена? Он не хочет с Вами говорить, поэтому я и ответила.
А какая разница, что я тут делаю? Это не секрет, нет. Я наготовила еды, мы поужинали, а сейчас мою посуду.
Да что Вы кричите-то? Нет, нету у меня семьи. Мужа давно нет, он был военный, десантник. Разбился на прыжках, когда Женечке ещё полтора годика было. Сейчас она уже замужем, переехала в Самару.
Ну, сколько... Какая разница-то? Ну пятьдесят два, что это меняет? Ах, Вам на шесть лет всего больше... У-у-у!!! Мамулечка, только не заносись, а? Какая педофилия? Педофилия – это восприятие детей в роли сексуальных объектов, а Гене, слава богу, уже тридцать восемь! Вот ребёночек-то... С алиментами ещё...
Между прочим, выглядит он гораздо старше меня! Толстый, лысый, морщинистый... Да ему, чтоб невесту найти, нужно олигархом быть, а не начальником склада. Никому он и даром не нужен... Что? А я что...
Да нет, успокойтесь, мама, никакой любви у нас нет и быть не может. Просто на работе я иногда тереблю грязную пиписку Вашему сыну, а по пятницам я вожу его на купленной когда-то в кредит и которой уже больше семи лет "Мазде" в магазин, где я выбираю для Гены продукты на всю неделю, потому что сам он только в пиве толк знает. Потом мы едем в его квартиру на Нагатинской, которой он так гордится, мол "са-ам по-одня-ал", где я стираю ему его шмотки, делаю уборку и кормлю ужином. А потом...
Успокойтесь! Не будет анатомических подробностей. Это ваш Геночка со всеми подробностями смакует со своими дружками подробности своих интимных отношений, думая, что я глухая дура и ничего не слышу из зала. Так всегда бывает, когда друзья Гены приходят из спорт-бара, чтобы догнаться "вискариком" или "текилочкой" из "дьютика" в Шереметьево, которыми весь дом набит до отказа. Халява, сэр! К тому же Гена холостяк закоренелый! Никакая жена его никуда не выгонит, а любовница всё стерпит... Как же!!! Гена же герой! Он добрый, щедрый!
Щедрый, да. За два года отблагодарил меня ровно четыре раза, и каждый раз дешёвым набором из дезодоранта, мыла и туалетной воды.
Да не орите Вы на меня!
Что за шум? Это я кружку об пол шарахнула. Какую, какую... Да... С вишенками... Ваша кружка? Пардон, не знала. А что тут ещё Ваше? Я с удовольствие ещё расколочу что-нибудь, а то Вы так забавно охаете, ахаете... Но-но! Не забывайтесь! Я вам не девчонка с улицы!
Ну и что? Не орите на меня! Ну и... Ну... Да что с того, что он кандидат технических наук? Начальник-то я у него, а не он у меня!
– Света, Бога ради! У мамы давление, у неё астма. Ну повесь трубку! Пожалуйста!
– Нет, дорогой! Надоело! На-до-е-ло!!!
Мама! Не надо так волноваться! У вас астма, и давление, нужно беречь себя! А мне теперь всё пофигу!!! Да! Надоело мне лгать беспрестанно! С детского сада только и врём, врём, врём... Сколько можно! Так хочется хоть раз быть самой собой, не думать о том, что там подумает какой-нибудь хлыщ, или подруги, или родственники любовника.
Кстати, честность – это одна из немногих черт вашего сына, за которую ему многое прощается. Да, он двух слов связать не может. Да, самовлюблённый придурок, пьяница, импотент и брюзга. Он до сих пор верит "отцам перестройки" и искренне считает, что Сталин кровавый тиран, Брежнев маразматик, а Горбачёв просто ошибался. Он верит в то, что "Чайковский" начинается на "ЙЫ", что символы России – это Шагал и Кандинский с Малевичем, верит, что президент выведет страну из кризиса и в то, что у него талант вокалиста, потому что караоке ему выставляет высший бал.
Зато он умеет признавать свои ошибки и недостатки. Он лучше промолчит, но врать не станет. Он не способен обидеть слабого, он защищает подчинённых даже тогда, когда они полностью не соответствуют занимаемой должности. Гена добрый, и это главное.
Эй! Вы здесь? Вы что, плачете? Да успокойтесь Вы. Вот напасть то, ну почему я для всех должна быть вечной пионервожатой и всем сопли вытирать?
Да нормально всё. Нет. Нет. Не-ет. Что? Я же говорила, что замуж никогда не выйду больше. Нет. С Вами знакомиться не входит в мои планы.
Да ничего! Внуков вырастить, на ноги их поставить, и... Что? У Вас тоже есть внук и скоро, может, правнуки появятся. Никому из нас скучать не придётся...
Ладно, всё... Поговорили. Я... Нормально всё, я же говорю! Да не плачу я! С чего мне-то плакать? Я отродясь не плакала. Не плакала даже, когда Женьку своего хоронила. Так это ж когда было?
Женька – это и дочь, которая в Самаре, и мой покойный муж тоже был Женька. Он старшую дочь назвал в честь меня Светланой, а младшую я назвала Женечкой в честь мужа. Кто же знал, что он... Я же сказала, что не плачу! Ещё...
Батарея разрядилась.
– Свет... Ты не плачь... Дай я тебя обниму. А знаешь, я только сейчас понял, что жить без тебя не могу. Света... Я люблю тебя. Давай теперь я буду для тебя готовить и стирать твою одежду, а? Светик, родной... А может, поженимся? Как взрослые!
Печоры, 08 февраля 2014 г.
Читать другие рассказы:
https://zen.yandex.ru/media/kadykchanskiy/vse-baby-dury-5dd6135ed8a5147cefe99e4a