Треск стекла. В это же мгновение что-то коснулось мизинца. Алая теплая кровь тонкой струёй побежала по пальцу. С каждой секундой красный поток увеличивается. Капли бьются о раковину и их уносит водой.
Последовательность действий при порезах моментально выпорхнула из памяти. Просто впервые в жизни в моей руке лопнул стакан. Он не был тонким и вода прохладная. Поработала называется! Ещё и нелегально! Ещё и первый день!
Начальница бегает вокруг меня, что-то истирично причитает.
– Я звоню в скорую! Нет! Я звоню в полицию! Я ни в чём не виновата!
– Не надо никуда звонить! – протестую я. – Тебя никто не винит, и кровь почти остановилась.
На самом деле об остановке не было и речи. Стекло глубоко резануло участок как раз на сгибе, и при малейшем движении кровотечение усиливается. Кое-как залепили пластырем, но это не особо помогает.
В дверь позвонили. Пришел мастер чинить антенну. Он сделал мне из пластыря бабочку, соединив два края раны, замотал ещё.
– Подними палец выше головы и не двигайся! Ты как? Голова кружится? В глазах не темнеет? – Пако убедился, что всё в норме и пошел заниматься антенной.
«Как принцесса» просидела минут 20. Кровь остановилась, рука затекла, и уже пора была двигать домой.
Мне не заплатили за проделанную до инцидента со стаканом работу. Хэфа дала два евро на проезд и сказала, что позвонит и договорится на другой день. Ну, и на том спасибо. Возвращаться туда в планах не было.
Идя домой, я давилась слезами. Ничего не болело и не кружилось, хотя крови хватило бы заполнить тот дурацкий стакан. Обида перекрыла все болевые ощущения. На два евро купила себе шоколадок.
Как и в России, собственные ноги не повели меня в больницу. Соседи отвезли в Urgencia. Это хорошо, что успела сделать медицинскую карту.
Медсестра сначала фыркнула, что маленький порез не повод для скорой, а швы на таком месте не делают – рана будет рваться. Но потом она ко мне расположилась. Сделала лангетку, чтобы обездвижить палец, обработала йодом и замотала мне руку, ощущение, что запасом всех бинтов Андалусии. Кстати, никогда не видела, чтоб здесь раны обрабатывали зелёнкой. (Может в России тоже уже не обрабатывают? 🤔)
Через четыре дня нужно было идти на осмотр. Встречаться с докторами не моё любимое занятие, поэтому я самостоятельно освободила руку из плена. Всё заживает, но медленно. Останется шрам – напоминание о первых рабочих приключениях.
Ставьте лайк, подписывайтесь на этот канал и берегите себя.