-----------------------------------------------------------------------------
<<— В начало
-----------------------------------------------------------------------------
Содержание канала
-----------------------------------------------------------------------------
Игра "Трапперы"
-----------------------------------------------------------------------------
Факел шел меж глинобитных, деревянных, пластиковых и прочих домишек. Казалось, что местные строители считали бы оскорблением соорудить что-то похожее на уже стоящее рядом. Или нет? Вот группа хибар, выполненных в едином «стиле». Нда, никакой системы...
Если верить записям этого чокнутого исследователя Лукка, где-то здесь скрывается Учитель. Факел усмехнулся: интересно, как эбрайл умудрился взять себе такое прозвище? И еще интереснее — какой смысл он в своё прозвище вкладывает?
Траппер сунулся наугад в несколько хижин. Его не выгоняли — видимо, у кишикуа все дома общие.
— Где мне найти Учителя? — спрашивал он у клановиков.
Но большинство либо не понимало, о ком он говорит, либо указывало в разные стороны. Может, один из них и есть тот, кого он ищет?
Факел был уже близок к отчаянию. Выйдя из очередной хибары он понуро побрел через небольшую площадь. «Эти долбаные эбрайлы, — думал траппер. — Этак я могу тут застрять на неделю. Тогда уж лучше и не возвращаться на Корабль. Там Надя снимет с меня кожу и сделает себе из нее сумочку...»
Внезапно кто-то ощутимо толкнул его в плечо. Сильный бас прогудел:
— Я — Учитель Кишикуа. Зачем ты меня ищешь, костяной вайтатэ?
Траппер обернулся. Перед ним предстал невысокий кентавроподобный эбрайл с суровым обезьяньим лицом. Длинные руки и неприкрытый торс бугрились мускулами. Коричневую кожу устилал реденький мех. Грудь украшал узорчатый роговой панцырь. Эбрайл держал наперевес корявую зазубренную алебарду.
— Почему костяной? — вместо приветствия спросил траппер.
— Кость не может согнуться, — Учитель опустил лезвие секиры, — а вайтатэ — не может изменить своему образу.
— Вообще-то, я хуман, а не вайтатэ. Если ты действительно Учитель, я хочу поговорить с тобой.
— Хммм-уаф! Хуман пришел поучиться у кишикуа? Мне тебя жаль, ндаа. Вайтатэ могут Изменяться, макматуба — могут, только хуманы — не могут, — неуловоимо с тела эбрайла стали исчезать воинственные черты. — Но пойдем, — он повернулся и пошел.
Что ж, неплохо для начала, решил Факел. Учитель по крайней мере, перестал считать его опасным. Траппер двинул следом.
— Я никогда не встречался с хуманами, — вещал Учитель. — Но я догадываюсь, какие у тебя вопросы.
— И какие же?
— Ну-ка стой, — Учитель остановился возле нагретого солнцем плоского валуна. Рядом стояло какое-то подобие шкафа. — Доставай напиток, какой сочтешь нужным, хуман.
Он отошел в сторону и принялся преобразовываться. Задние ноги и нижний торс постепенно втянулись, эбрайл стал выше и более человекообразным.
Факел открыл шкафчик, он оказался наполнен кувшинами, банками, бутылками. Этикетки лаконично поясняли состав содержимого. «Каждый напиток подается по особому случаю, — думал траппер. — Это общий обычай. Но ведь часто разные кланы придают напиткам своё значение. Выходит, он проверяет, откуда я, чего хочу».
Он достал мутную бутыль из темно-зеленого стекла, две глиняных пиалы и поставил на поверхность валуна. Лицо Учителя ничего не выражало, он заканчивал Изменения.
— Вино из фиттила, — пояснил траппер. — Хуман-Бидар посвятили этот напиток встрече с нами. И — надежде на лучшее будущее, — он откупорил бутыль и наполнил пиалы. — Мне часто приходится выбирать, Учитель. Чаще чем хотелось бы. И каждый раз я в замешательстве.
Учитель взял пиалу, молча отпил. Факел осушил свою чашу. Вино оказалось сладким и пьянящим, тепло сразу потекло по жилам, расслабляя. Захотелось плюнуть на формальности традиций и просто вывалить этому незнакомому эбрайлу всех кошек, что скреблись на душе.
— Наверное, хуманы — глупейший народ во Вселенной. Мы любим говорить о свободе, но живем в тюрьмах. У каждого — своя персональная тюрьма. И мы сами себя в нее заключаем, сами за собой надзираем, добровольно! И начинаем это, как только проходит детство... — Факел налил себе ещё. — «Протей» такой маленький, если сравнить с планетой. Но там всем находится работа, и самое хреновое — её не становится меньше со временем. Каждый хуман находится в плену у своих долгов и обязанностей...
— Каждый? — неожиданно спросил Учитель.
Факел удивленно воззрился на него.
— Ха. Наверно, ты прав. Одни тяготятся долгами, другие — живут ими и вполне себе счастливо. А третьи сссрать хотели на своих «кредиторов». И кто прав? Скажи мне, кишикуа. Как стать свободным?
— Я всегда говорю, что на самом деле, все свободны. Свобода — это что? — Учитель помолчал, глядя на собеседника. Тот не ответил. — Это возможность делать то, что хочешь, когда захочешь. Кишикуа — свободны, как никто другой, но почему?
— Ну, вы не держитесь за рамки, наверное, у вас даже нет понятия о долге.
— Но как же мы тогда не превратились в толпу Низших и не разбрелись кто куда? Потерянный, ты никогда не сможешь стать кишикуа. Но ты тоже можешь изменяться. Все могут — кто-то глубже, кто-то поверхностней.
Факел ждал продолжения, но Учитель замолчал. И тут траппера взорвало.
— Но я не эбрайл. Хуманы — не эбрайлы, чёртов кишикуа! Мы не просто особый клан, мы прилетели из космоса! Мы не можем изменяться, понимаешь?
— Конечно можете, — невозмутимо ответил Учитель. — Только что ты сидел спокойный, а теперь орешь.
— Это другое!
— Нет, это то же самое. Кишикуа меняют ипостаси, с ними меняется настроение, и потребности. Когда на складе кончается еда, мы превращаемся в охотников или жнецов или пищевых технологов. Мы приносим добычу, собираем урожай, синтезируем пищевые вещества, потому что преобразуемся в ипостась, в которой нам хочется это делать. Нас никто не заставляет, кишикуа — свободны!
Учитель поставил полупустую пиалу на камень.
— Потерянные, которые неспособны изменяться, тоже переходят в разные состояния. Это и дает им свободу. Сейчас тебе нравится говорить со мной, а через час ты пресытишься разговорами, захочешь есть. Это разные состояния. Когда кишикуа нужно сделать что-то, он изменяется так, чтобы захотеть это сделать. Его тело обретает способность, которая рождает потребность. И он идет латать хижину.
— Хорошо устроились, черти, — буркнул Факел. — А как быть мне? Мое тело дано мне раз и навсегда. И это грёбаное тело должно подчиняться тюремным законам.
— Эбрайлу не обязательно Изменять тело полностью. Я думаю, хуману — тоже. Найди способ перейти в состояние, когда тебе интересно делать то, что должен делать. И обретешь гибкость эбрайла.
Тёплые сумерки окутали город мягко и незаметно. Говорить больше не хотелось.
— Мне надо подумать о твоих словах, — Факел потянулся за полупустой бутылью. — Можно я возьму?
Но Учитель как будто забыл о своем собеседнике. Он глядел в сторону, откуда раздавались голоса. Резво поднявшись, эбрайл пошел прочь.
Факел решил заночевать в городе, чтобы попробовать на вкус атмосферу «самого свободного клана». Был бы трезв, наверное, побрезговал бы. Впрочем, забредя в домик по-симпатичней, траппер обнаружил, что там достаточно чисто и даже уютно. А вот и свободная лежанка. Пошатываясь, Факел расстелил спальник, забрался в него и с удовольствием вытянул ноги.
Сквозь дрему он услышал, как в комнату заходят другие кишикуа, устраиваются на лежаках, пыхтят, ворочаются, переговариваются. Постепенно все утихомирились.
Факела вырвал из глубокого сна пронзительный крик. Инстинктивно он выхватил бластер, с которым не расставался на Планете никогда, и сунул руку в специальную дыру в спальнике. Оказалось, один из кишикуа влетел в помещение и принялся громко будить другого. Он в полный голос что-то объяснял соклановику, с жаром жестикулируя. Тот мгновенно проснулся, будто и не спал вовсе. Факел с недоуменным раздражением оглянулся на других спящих. Никто и ухом не повел, словно тишину ничто не нарушало. Похоже, подобные истории здесь не были редкостью.
— Эй! Эй! — вскрикнул траппер. — А ну заткнитесь!
Кишикуа обернулись, но через пару секунд продолжили оживленные переговоры.
— Да ну вас к дьяволу! — Факел злой и заспанный выбрался из спальника и, схватив его в охапку, размашисто вышел из дома.
* * *
Когда Факел открыл глаза и увидел привычный потолок спального отсека в своем корабле, ему вдруг пришла в голову странноватая мыслишка.
«К черту такую свободу. Это не свобода, это какое-то безумие. В тюрьме, пожалуй, как-то спокойней».
(с) Павел Беляев, 2015
-----------------------------------------------------------------------------
<<— В начало
-----------------------------------------------------------------------------
Содержание канала
-----------------------------------------------------------------------------
Игра "Трапперы"
-----------------------------------------------------------------------------