То, что происходило с нами десятки лет назад очень трудно вспомнить детально и точно, если конечно в то время не произошло, что-то важное и не ординарное. События 59-летней давности, а именно 14 августа 1961 года, навсегда остались моей памяти. Все те, кто был в этот момент со мною в детском саду, а именно дети, были поставлены вдоль стен, в попытке максимально удалить всех от больших окон в группах. Накрытые одеялами мы стояли и дрожали, а вокруг просто потемнел весь “белый свет” в считанные секунды в рамах не осталось ни одного стекла и мы, плачущие, и не очень, все быстро покрылись мелкими осколками стекла вперемешку со льдом. Это был град и ливень, накрывшие Воронеж стремительно и неожиданно, равных по силе и разрушительным последствиям, которым не было до этого и по настоящее время. Когда родители, которых отпустили за детьми забрали меня домой, мы шли вместе по улице 9-го Января которая была вся зеленная, и все потому, что вокруг стояли деревья, совершенно без листьев. Напротив нашего дома в огромной луже застыл трамвай, на который причудливо опускались оборванные провода,в отсутствующие с одной стороны стекла.
В моем родном доме не было ни одного целого окна и лишь порванные занавески болтались, как флаги капитуляции. Все кто был на этот момент уже дома, выносили битое стекло и собирали битый шифер, погибших птиц. Под кучей листьев еще можно было найти остатки градин, которые, согласно официальной хроники имели в поперечнике 3-4 см, а более крупные до 6-8 см. Скорость ветра полторы сотни км в час, а это (40 м/сек), ну сами ледяные посланники небес устремлялись к земле, со скоростью в три раза большей. В нашей квартире уцелело, всего лишь маленькое стеклов балконной форточке и еще долгое время, оно напоминало о стихии своей поперечной трещиной. От растаявших градин посреди комнаты образовалась лужа, в которой грациозно плавали сбытые листья от фикуса. В первые дни после случившегося, окна завешивались чем попало, что придавало домам весьма веселенький и несуразный вид. Но к чести советской власти, все проблемы с разбитыми стеклами, изрешеченным шифером, затопленными улицами, оказались решенными в кратчайшие сроки, так же как уборка листьев, веток, упавших деревьев. Беды среднего русского города, не остались без внимания, как говорилось тогда, “вражеских” голосов. Главный голос радиостанция “Голос Америки” рассказала о разгулявшейся стихии оперативно и намного больше, чем вся пресса моей огромной страны.
С интересом отыскал воспоминания очевидцев этого аномального природного явления: -“К сожалению, сам ураган не наблюдал, сидел в кинотеатре "Луч" смотрел фильм. Неожиданно в зале погас экран, послышался какой-то непонятный гул. Через пару минут полной темноты вокруг, фильм возобновился. По окончании сеанса на выходе из зала зрителей встретила невероятная картина. Напротив выхода из кинотеатра в окнах пятиэтажки (это кстати, о моем доме) не было ни одного целого стекла. В некоторых окнах висели порванные занавески. Дом был освещён солнцем, вокруг огромные лужи воды. Несмотря на влажность воздух был тёплый. На Кольцовской, те же следы разрушений, оборванные провода, обломанные ветки деревьев. Посреди улицы стоял и трамваи с побитыми стёклами”.Последствия града в Воронеже в 1961 году - “Через несколько дней во двор привезли шифер, оконное стекло. Рабочие сколотили из досок столы и стекольщики принялись за работу. К ним выстроилась огромная очередь, некоторые приносили рамы, другие стояли со списком нужных размеров. Стёкла нарезали без всякого учёта, кому сколько нужно, столько и нарезали”. - “ В районе Березовой рощи произошла катастрофа. Размыло дорогу и несколько вагонов завалились , их к счастью задержали деревья. Электровоз ушел под откос. Это был поезд Архангельск-Симферополь. Надо было срочно готовить свои вагоны под разбитые Архангельские. Приказано было, никаких денег, за белье не брать и сделать все возможное для комфорта пострадавших пассажиров. Я тогда работал начальником поезда, дали мне команду из наших проводников - человек шесть. Кого смогли ночью поднять. Вагоны готовили ночью. А утром их подцепили к основному составу и на первом перроне мы произвели посадку. Пассажиры были укутаны одеялами, простынями, короче кто в чем. Были среди них раненные и перевязанные”.
- “В основном на город летела стена градин размером с куриное, а то и гусиное яйцо. И вся эта бомбардировка велась в перемешку со свистом и гулом. Этот гул и сейчас во мне слышится. Страшно стало. Такого воронежцы катаклизма не испытывали с войны. От страха трудно потом было с ориентироваться, сколько времени это длилось. Думали что долго, а потом оказалось,что считанные минуты. Когда все это закончилось вышли на улицу. Что же мы увидели. Крыши их были просто испещрены дырками от этих "снарядов" с небес. Шли раненые люди. В крови, с испачканными одеждами. Новенькие троллейбусы, которые совсем недавно появились на улицах стояли подраненными этим градом. Так же были оборваны их провода. Много было убито и собак, кошек и как я говорил птиц. Вороны, воробьи, голуби. Как говорится кто не спрятался. Позже когда в газетах появится маленькая статейка и в ней скажут, что произошло в Воронеже, и что весь Союз посылает и кровельное железо, и шифер, и стекло в Воронеж”.
- “Часа в три дня послышался необычный шум. Посмотрел по сторонам в поисках причины шума и увидел, как с северо-востока на всю ширину неба быстро надвигается нечто черное, страшное. Шум нарастал. Строители побросали работу и с тревожным чувством наблюдали приближающуюся беду. Я и еще несколько строителей оказались под навесом, покрытым шифером. Небо потемнело. Пошел сильный ливень, просто сплошной стеной. Тут жес грохотом посыпались градины. Наш навес тут же превратился в решето, а мы насквозь промокли. Безумство природы продолжалось минут 5-10. И все стихло. Снова сияло солнце, воздух стал свежим и чистым. Вышел на улицу Плехановская, там полная разруха. По всей улице с интервалом стоят троллейбусы, у некоторых усы висят, контактный провод разорван. Люди шли по щиколотку в воде, многие передвигались босыми, берегли обувь. Шли гуськом, друг за другом, так было безопасней.”
В этот день мама не стала удерживать меня дома и я с друзьями быстро соорудив кораблики из коры деревьев, валявшейся вокруг стали их пускать в шумные потоки воды, и плыли эти кораблики от нашего дома по улице Кольцовской, аж до магазина “Спорттовары”, где был единственный не забитый ливневый люк. Мы могли это делать, без опаски. Транспорт на улицах появился только к вечеру. Таким запомнился Воронежу четырнадцатый день августа 1961 года.