Аля уже давно не делает то, что ей делать не хочется. Это такая реакция на строгость родителей, на неотвратимость занятий в музыкальной школе, на вечера четвергов и вторников, проведенных после 7 уроков в гостях у Инны, учителя по-английскому, на бассейн по субботам, на танцы по воскресеньям. Этот детский "ад" нескончаемой рабочей недели Але до сих пор снится по ночам, и под утро тихо поскуливая: "Мамочка, можно я останусь дома", она просыпается в поту, нащупывая в истерике будильник, который уже давно не заведен на какое-либо время.
Але месяц назад стукнуло 35.
Назойливая кукушка, напоминавшая ей о том, что часики всё же идут, подлетала иногда так близко, что спасением была только откупоренная бутылка красного сухого, поджидавшая подлую кукушку в кухонном шкафу.
Аля рано поняла,что от родителей надо бежать. На лыжах, в купальнике или под шуршание, ставших ненавистными нотных граммот, но бежать надо. И в 17 лет Аля переехала к бабушке в другой город. Первую неделю она спала. Беспробудно, сочно, сладко, так, что бабушка звонила каждый день Алиной маме и спрашивала что же происходит с их девочкой. Но мама с папой поставили диагноз ещё после оглашения Алей своего решения о миграции в бабушкины "степи". И диагноз этот звучал как приговор: "Неблагодарная тунеядка".
Спустя месяц Аля поступила в местный ВУЗ на факультет "кройки и шитья", художник по костюмам. В детстве, в те редкие минуты, когда папа с мамой выясняли отношения и у неё появлялся кусочек личного пространства, девочка мечтала о карьере модного дизайнера. Она ловко придумывала куклам наряды из носовых платков и газовых шарфиков. Она устраивала показы под одеялом после режимного выключения света в комнате строгой мамой. Ей хотелось делиться с родителями теми мечтами, которые как крылышки рвались наружу из под накаченных в бассейне и на танцах мышц спины. Но увы, Алины мечты были лишними словами, засоряющими родительский эфир.
С любовью, своей, странной и, непонятно, к кому или к чему, родители выстроили Алин бизнес-план жизни. И так упорно гнали её по всем своим пунктам, что Алю поломало, в двух местах, сильно и несрастаемо. В месте любви и доверии к маме, и в тех же местах только по отношению к отцу. Резко она увидела в них врагов, узурпаторов, чужаков на своей земле. Бежать хотелось закрыв глаза, забыв все, что было в детстве, все крики о том, что из неё вырастет "ничто", сранения с лучшими детьми в классе, отказ в детских удовольствиях, ощущение ненужности её души и ребячества в этом холодном доме, напичканном разбитыми собственными мечтами родителей о неудавшихся великих карьерах танцоров, плавцов, учёных... И Аля убежала туда, куда, как ей казалось, не дотянутся руки родительского Эга, она убежала во взрослый мир.
В 20 институт надоел, там Аля столкнулась с ненавистным ей ощущением от слова: ты должна! Сессия, курсовая, выпускная работа, всё это напоминало о детстве, и входило в такой резонанс с её покареженным внутренним миром, что ей опять хотелось бежать в панике. Бабушкины пирожки тоже не смогли помочь зарасти душевным переломам.
Аля встретила хорошего парня, музыканта, бродягу и просто бесконечно веселого человека без каких-либо обязательств или хотя бы намеков на них. И Аля ушла жить к нему, а так как жил он на улице, или где придётся, то и Алины ночи проходили в самых разных местах. Но это были ночи свободы, она дышала, она пела, она кричала. Она столько раз плакала под любимые песни в его исполнении, что все вокруг думали,что она под кайфом, хотя она была даже не пьяна. Аля вдохнула в себя жизнь. И переломы вроде бы начали зарастать.
Со временем этот образ жизни пришёл в негодность и она вернулась к бабушке. Устроилась на работу администратором в фитнес центр и после ежедневных созерцаний красивых накаченных фигур, решила, что это станет её целью. Тренер оказался очень разговорчивым парнем, который безжалостно гонял своих клиенток по всевозможным тренажерам, а те задыхаясь, потея и проклиная тренажеры, восхищенно строили глазки тренеру. Аля попросила его заняться её фигурой. Начались ежедневные тренеровки после окончания её смены, и на второй неделе ощутив знакомый из детства привкус эмоции от слова: " ты должна ", Аля не вышла на работу, и не пришла на тренеровку.
Заявление на увольнение было написано на одном дыхании. Она опять закрылась в себе, и не выходила из квартиры неделю, испытывая унижения от внутренних диалогов с родителями, которые так часто ей говорили о том, что из неё ничего не получится, если она не сделает то и то.
И вот Але 35. Нет постоянной работы, нет постоянных отношений. Есть только девочка с детством, состоящим из слов: "надо, ты должна, вставай лентяйка."
Очень часто люди пытаются впарить свой чемодан опыта своим детям. И то, что опыт этот детям не нужен, и что у них на готове свой чемодан с ручкой, новый, красивый и пусть ещё пустой, но готовый принять их собственный набор вещей, целей, событий, многие родители не понимают. Они с мудрым взглядом пододвигают свой чемодан без ручки детям под ноги и, если те не берут его с собой в дорогу, очень обижаются.
