Подъем со дна рек затонувшего леса поможет решить задачу судоходства и сделать высокодоходный бизнес
Молевой сплав леса как в Прикамье, так и в иных регионах страны неизменно являлся особенно простым и экономичным методом доставить срубленную древесину к покупателям. В весеннее половодье бревна, заготовленные зимой, просто сталкивали в воду, и они плыли по течению к месту, где их вылавливали.
Таким образом осуществлялась транспортировка сырья из мест, куда добраться дозволено было только на своих двоих. Впрочем в процессе выяснилось, что данный вид сплава нарушает типичные данные жизни ихтиофауны, вплотную до полной смерти ее особенно дорогих поверенных и может быть использован только на несудоходных реках. Но стержневой минус - это потери.
В Пермском крае по Каме сплавят 200 тысяч кубометров леса
По самым примерным прикидкам ученых, в России в итоге молевого сплава леса утоплено не менее 38,6 миллиона кубических метров древесины. И это только за последние 50-60 лет (молевой сплав в Пермском крае был запрещен в 1992 году. - Прим.ред.). Сколько бревен навечно скрылось в речных глубинах за сотни лет - никому неведомо. Тем больше, что контроль особенно никто не вел. Топляки сделали реально несудоходными десятки рек-притоков больших водных артерий - Камы и Волги, Оби и Иртыша, Енисея. Между тем подъем покоящейся на дне древесины решил бы не только задачу водного транспорта, но и дал промышленности большие объемы сырья.
Основные реки, по которым велся молевой сплав в Пермском крае, - это Сылва, Вишера, Колва, Яйва, Косьва, Чусовая и их притоки. Существенная часть мелких речек теснее больше 2-х-3 десятилетий непроходима не только для сколько нибудь водоизмещающих судов, но даже для надувных плавсредств. К примеру, приток реки Чусовой - Койва - в 20-х годах ХХ столетия имел судоходную, а также пригодную для лесосплава длину в 200 километров. На реке располагались стальные рудники, Кусье-Александровский и Бисерский чугунолитейные заводы. Сегодня у Койвы мелкое и извилистое русло.
Считается, что в ходе молевого сплава тонет до одного процента от спущенного на воду леса. В Камско-Волжском бассейне, полагает наука, затоплено около девяти миллионов кубометров древесины, в Енисее - семь, на дне Иртыша и Оби - до 6,5 миллиона "кубов".
Из них от 30 до 50 процентов - это так называемая деловая древесина. Четверть "утопленников" - стволы хвойных пород деревьев, а пять процентов - дyб, ценнейший строительный материал.
Около половины утраченных во время сплава бревен оказались в неглубоких местах и не представляют никакой ценности. Они регулярно то уходят под воду, то неделями лежат под ветром и солнцем и в таких условиях стремительно гниют и превращаются в труху.
Золотое дно - это древесина, что хвойная, что лиственных пород, которая пролежала в воде без доступа воздуха несколько десятков лет. А еще отличнее - под слоем ила и грязи, где оглавление кислорода весьма немного. В таких условиях происходит минерализация дерева, оно становится в несколько раз крепче начального материала, приобретает характерную окраску - становится мореным.
Этот материал не гниет, в нем не заводятся личинки вредителей, а дом, построенный из мореного бревна, простоит дольше, чем лиственничный. Впрочем до сих пор подъем со дна рек и производство высококачественной древесины не налажены не только в Пермском крае, но и в России.
Первые попытки заняться этим бизнесом, в том числе в Прикамье, были предприняты в 90-х годах ХХ столетия. Впрочем стремительно потерпели фиаско - выяснилось, что легко поднять со дна бревна немного. Нужно иметь намеренно оборудованные складские помещения, сушильные камеры, специальные распиловочные станки: обыкновенные с твердым, как камень, деревом легко не справляются. Если же легко валить топляки на берег, дабы когда нибудь потом их переработать, то дословно через месяц-иной они утратят свои свойства и станут традиционной гнилой деревяшкой.
Однако верно обработанный мореный лес стоит крайне порядочных денег. Разброс цен - от 2 тысяч рублей за кубометр мореной березы до 2-х миллионов за куб дуба. В Прикамье дубов, безусловно, нет, впрочем елей, берез и сосен по нашим рекам сплавлено большое число.
Несмотря на явственную прибыльность планов по добыче мореной древесины, в Прикамье этим бизнесом не занимается никто. Немного того, и в минпроме, и в экологическом ведомстве краевого правительства нет никаких данных об объемах и местах молевого сплава. То есть даже при наличии у предпринимателей мечты организовать предприятие по подъему бревен, нужно будет значительно вложиться в данную "геологоразведку".
Кстати
Как известили "РГ" на Камской ГЭС, на дамбе доводится регулярно очищать гидромеханическое оборудование от набивающегося в решетки топляка. В тезисе, урона когда то утонувшие и сейчас всплывшие деревья металлическим элементам нанести не могут, впрочем для того, дабы убирать собрание бревен, на станции даже установили грейферный ковш. Расходы, говорят на ГЭС, невеликие, впрочем отнимают силы и время, которые дозволено потратить с пользой. Помимо того, топляки негативно влияют на состояние водоемов, флору и фауну. Гниющая древесина выделяет соединения фенола и меркаптаны, что исключительно пагубно сказывается зимой - подо льдом эти ядовитые вещества скапливаются, вызывая заморы рыбы.