Биография, равно как и история часто совершает скачки, ходит петлями, кругами и зигзагами. Что часто приводит к странным совпадениям и повторениям, которые считываются и систематизируются лишь спустя много лет. Задним числом или задним умом, когда как.
В общем, так вышло, что лет за пять до полноценной работы на «Радио Модерн», я уже пересекался с ним достаточно часто и даже умудрился сыграть свою роль в деле жизни и выборе профессии моего хорошего друга. Что произошло следующим образом, правда, требующим некоторого вступления:
В переходный период, те самые часто упоминаемые сейчас девяностые, когда примерно с равной силой хотелось только двух вещей - славы и денег, совсем немного профессий сочетали в себе эти возможности.
Точнее не так. Был еще третий фактор, о котором мало кто задумывался сознательно, потому что сочетать в той жизни все три было практически нереально. Я говорю о стабильности, хотя бы какой-то иллюзии стабильности. Кстати, похоже, что отсутствие третьего элемента вообще отличительная черта наших российских реалий. Заметить это сложно только потому, что это слишком очевидно, а значит неотделимо и неосмысляемо.
Лузеры, то есть большинство из нас, не добивались ни денег, ни славы, ни стабильности.
Предприниматели, и цивилизованные, и теневые, добивались денег, избегали славы, не могли похвастаться стабильностью.
Поп-звезды во всех смыслах и областях, наконец получившие возможность завоевать телевизоры и стадионы, получали и славу и деньги. Но никак не стабильность. Шоу-бизнес был шаткий, хиты были однодневными, слава толкала к вредным привычкам. Все существовали по принципу live fast die young и невероятно спешили.
Но была в то время одна профессия почти мифической притягательности. Именно потому что в ней, как казалось любому человеку - и обывателю, и творческому интеллигенту - соединились воедино все три элемента.
Ведущие радиоэфира были знамениты, у них были деньги, и всем казалось, что они будут вечно. Потому что в 90е по влиянию медиа на население, радио-эфиру не было равных. Оно было свободно, авторитетно, житейски мудро и интимно близко каждому. И ещё - как правило очень остроумно и жизнеутверждающе. В общем, «там» сидели небожители, их хотелось слышать всегда. И не было никаких оснований представить, что они окажутся вдруг никому не нужными.
И если представители обычных профессий просто любили, иногда до сумасшествия, иногда с повседневной нежностью, своих радиоведущих, то люди творческие воспринимали уникальность и магию диджея особенно остро и болезненно. Эффект поп-арта - обманчивое ощущение легкости. Эффект фокусника, как бы раскрывающего свои секреты. Ощущение того, что так может каждый, на самом деле ещё глубже подсаживающее на крючок интереса.
Не ошибусь, если предположу, что в то время каждый второй студент театрального мечтал о работе диджеем. Хитрость состояла ещё в том, что при правильном графике можно было совмещать учебу и работу. Одновременно готовить себя к высокому искусству и зарабатывать деньги и популярность в культмассовом секторе.
И самое важное преимущество радио заключалось в том, что театральные педагоги не видели в нем искусства, следовательно не боялись, что другая какая-то театральная или киношкола испортит их студентов. В то время запрет любой работы «по профилю» на стороне был принципиальным моментом.
Радио же, которое на самом деле требовало и таланта, и мастерства, и трудов, не меньше чем любая актёрская дисциплина, в русской профессиональной традиции воспринималось пренебрежительно. Что и играло на руку студентам.
В общем, когда на стене Театральной Академии появилось объявление о наборе ночных диджеев «Радио Модерн», можно было ожидать, что вся Академия просто переместится пробовать свои силы с Моховой на Посадскую, где и располагался офис станции. Этого не случилось только потому, что какой-то опытный студент снял листок со стены в течение часа.
Я успел его увидеть. И так как я очень хотел попробоваться, но одному было предельно страшно, я уговорил пойти со мной своего друга и однокурсника Сашу Бороховского. Внутри Саши спорили два чувства - лень и острая нехватка средств. Ему надо было кормить семью, а учеба в Театральном отнимала примерно 18 часов в день, без выходных.
В итоге безденежье и мои уговоры победили. Мы отправились на пробы.
«Модерн» устроил набор по лучшим заграничным методикам, в которых главной задачей было вызвать у кандидатов жесткий стресс и посмотреть на них в этих условиях.
Поэтому экзамен состоял из двух равноценных этапов. Сначала поверяли на дикцию, артистизм, чувство юмора и реактивность. А потом каждого заводили в кабинет, где экзаменом заправлял Дмитрий Нагиев. И его задачей было просто оторваться на каждом, желательно попакостнее и побольнее.
Пока мы ждали своей очереди в этот кабинет, несколько соискателей выскочило перед нами основательно приплющенными. Но и мне и Саше там показалось просто. То ли Нагиев подустал, то ли я уже косвенно понял правила, но меня зацепить ему вообще не удалось. Может, я отвечал не особо остроумно, но без всякого смущения.
Саше было ещё проще. Через своих друзей он знал Нагиева достаточно близко. И прессовать его в такой ситуации было бы нелепо.
Из смешного. У выхода из «комнаты страха» я столкнулся с Сергеем Ростом, которого я знал ещё до его работы на радио, но которого не допустили до тестирования соискателей. Так как между ним и Нагиевым шла ежедневная конкурентная борьба, подобный «недопуск» очень сильно задевал Сергея.
Ему оставалось только прислушиваться снаружи и ждать, что кто-нибудь остроумно «опустит» Нагрева. Поэтому единственное, о чем он спросил меня при выходе: «Мне показалось или ты его правда на ... послал?!»
Выяснив, что показалось, Сергей сильно расстроился и посетовал на то, что ему уже не нужно пробоваться и что он похоже единственный на всем белом свете, кто ещё может противостоять этому «самодовольному типу»
По итогам конкурса отобрали трёх стажёров. В их числе оказался Саша Бороховский, оказавшийся на кастинге в общем случайно. Как мне потом объяснили, возможно приврав, чтобы не расстраивать, что по всем показателям мы с Сашей были примерно рядом. Но речь у него оказалась все же чище. И он был старше меня на пять лет. И хоть мне тогда это было непонятно, думаю, что держался он гораздо увереннее и профессиональнее.
Таким образом, я ненадолго прикоснулся к внутренностям радиостанции, но главное - принял участие в судьбе Саши. Он стал сначала отличным ночным диджеем под псевдонимом Гумберт. Придумал и вёл несколько программ. Затем ушёл на Радио Ностальжи и по цепочке Радио Свобода, Радио Максимум и Радио Рекорд. На котором он и сейчас трудится в самом топовом шоу.
Я же получал свои дивиденды, сначала имея возможность тусоваться у него на студии по ночам, а потом организовав при его поддержке уникальный радиопроект «Фантом ФМ», аналогов которому (и я говорю это без всякой скромности) вообще похоже никогда не было. И скорее всего уже не будет.