22 июля родился Станислав Хитров (1936-1985), актер с внешними данными, которые были востребованы советским кинематографом ой как. Русский, вздернутый нос, хитрющие глаза, аляповатое, простецкое лицо. Балагур, весельчак, себе на уме. Прекрасные вокальные данные. Это не просто парень из народа, это Иван – крестьянский сын из глуби веков.
Хитров купался в комедийном жанре, как карась в речке, но и трагические роли вытягивал с легкостью. Недаром из ВГИКа он вышел с отметкой в дипломе «Артист с выдающимися способностями».
Тем горше, что своим дарованием Хитров распорядился не очень. Да что там не очень, скажем прямо, плохо распорядился.
Как настоящий русский самородок он мог пройти огонь и воду, но сломался на медных трубах.
Сниматься в кино Хитров начал будучи студентом ВГИКа. К моменту окончания института дела его были столь хороши, что он отказался вливаться в театр Киноактера, куда брали весь курс со спектаклем «Три сестры» (там Хитров играл Чебутыкина).
В самом деле, какой может быть театр, если Станислав параллельно снимался в двух шедеврах, которые и создали ему имя.
В картине «Мир входящему» Хитров исполнил роль продуванского шофера, веселого, боевого, балагурящего.
Но славу ему принесла роль бригадира Фили Егорова из фильма «Девчата» (это с ним спорил на шапку герой Рыбникова).
После этого актер стал нарасхват, но вот фильмы, где он играл главные роли не выстреливали. Народ остался равнодушным и к «После свадьбы», и к «Возвращению Вероники», и к «Яше Топоркову».
Да фильмы были не ахти, но, признаюсь честно, Хитров в большом количестве лично меня утомлял. Он исповедовал форсированный стиль игры. Дабы понять, что это такое вспомните Людмилу Марковну Гурченко. Это «замрите ангелы, смотрите, я играю». И так могу, и эдак, да еще вот так ножкой. Смотря на Хитрова видишь, как ведет он роль, видна техника. Не знаю, насколько это хорошо.
Зато на вторых, а то и третьих ролях, Хитров бывал бесподобен. Это и бродячий певец из «Каина 18-ого», и слуга Печорина из «Героя нашего времени», капитан из «Я родом из детства».
А разве забудешь алкоголика, дебошира, прогульщика и поэта Колю Саенко из «Время, вперед!». Ловко сделал! Все русофилы мира должны бы проклясть Хитрова за создание, боюсь, истинного образа русачка. Грязный, ленивый оборванец, пьяный с утра бормочет дикие стишата и лезет на друга-спутника с кулаками вопя: «Татарская морда!», а через минуту, плача, с ним обнимается.
В каком-то смысле эта роль оказалась пророческой, ибо Хитров все чаще принялся закладывать за воротник.
И если в 1961 Алов и Наумов снимали его в одной из главных ролей («Мир входящему»), то в 1970 они смогли предложить Хитрову только эпизодическую роль слуги («Бег»), да и с той он еле справился, грохнувшись в обморок перед камерой.
После очередного алкоприступа актерский отдел «Мосфильма» поставил на актере крест. Было принято решение с ним не связываться, да и желанием, скажем прямо, никто не горел.
Сам актер признавался: «Меня не снимают, потому что я пью, а пью я потому, что меня не снимают».
Получался замкнутый круг.
Сама карьера Хитрова выглядит закольцованной, но, увы, круг вышел «наоборот». Начав у Алова + Наумова и Швейцера («Время вперед!») с ролей заметных, он закончил у них же эпизодами. Последняя роль Станислава как раз в экранизации «Мертвых душ» Швейцера. Хитров мог бы сыграть Плюшкина, а сыграл трактирного полового.
В результате Станислав не дожил до пятидесяти. Он сломал ногу, попал в больницу, где его бросили в коридоре на сквозняке.
Простуда, пневмония, смерть.
Но память по себе Хитров оставил хорошую.
Некоторым и этого не дано.