Артиллерийский наблюдательный пункт выбран неудачно. А лучше места все равно не сыскать. Противник занял удобную позицию, заставляя нас отсиживаться в низине.
На нейтралке, ближе к противнику горбилась высота. Но ни мы, ни немец закрепиться на ней не решались. Подходы как на ладони.
Гора покатым склоном тянулась к немцам прямо до глубокого оврага. Он – то больше всего нас и интересовал. Оттуда по ночам ветерок доносил щекочущий запах дымка.
- Кухня, - догадывались бойцы.
- Заглянуть бы…- помечтал старший сержант Романов.
- Попробуй… И нанесем на карту цель – походная кухня. Такого ещё не случалось, - смеялись разведчики.
Романов задумался. Он был горазд на всякие выдумки.
Стояли мартовские дни. Пригревало весеннее солнышко, подтаивал снег. По ночам морозец образовывал снежный наст, ледком покрывал ручейки. Лучшее время для лепки снежных баб.
«Ребятишкам сейчас, наверное, не до снежных баб» - тоскливо подумал Романов и тут же ударил себя по лбу. Мелькнула идея.
- Товарищ комбат! Разрешите побывать на высоте и с нее в овраг глянуть.
И он рассказал о пришедшей на ум задумке. Не особенно веря в затею Романова, комбат все же не стал его отговаривать. Пошутил:
- Давай, давай, вспоминай детство.
Облачившись в маскхалат и обмотав бинтом автомат, Романов ближе к рассвету отправился на высоту. Пролежать-то надо целый день.
Разведчики вели наблюдение, боясь за Романова. Да куда там немцам – они и сами то не могли отыскать его. Так ловко замаскировался.
Противник вел себя спокойно. Лишь изредка перестреливались, как бы давая знать друг другу, что не дремлют под теплым солнышком.
Вернулся Романов с наступлением темноты. Продрогший, но веселый.
Не успел войти в блиндаж, сообщил:
- Точно – в овраге кухня. Завтрак в семь… Очередища…
О Романовской затее никто, кроме комбата, не знал.
- Попугать бы…- старший сержант обвёл взглядом бойцов.
- А как?..
Тогда Романов и рассказал о задуманном товарищам. Те загорелись желанием подшутить над фрицем.
Свободные от дежурства разведчики и связисты за рощицей на поляне скатали огромный, в рост человека снежный ком. В бок вделали фанеру. Угольком написали «Накось, выкусь!» А Новичков под смех товарищей подрисовал фигу.
С наступлением темноты бойцы таскали канистрой и котелками из ручья воду и поливали, как в детстве ледяную горку.
На скате к немцам застыла ледяная дорожка. Ком ночью вкатили на самый верх. Попотели ребята, но трудились от души.
С пехотинцами условились – по сигналу ракеты открывают пулеметный огонь.
А когда ранним утром у кухни выстроилась очередь, взметнулась ракета, и немцы увидели непонятную огромную массу, стремительно надвигающуюся на них. Да вдобавок пулеметы ударили. Фрицы, бросая котелки, в страхе сыпанули в разные стороны.
Воспользовавшись суматохой, пехотинцы выскочили из траншей, а разведчики по ледяному склону катились к оврагу.
Когда немцы малость пришли в себя – было уже поздно. Овраг был наш.
Пленный немец, глядя на снежный ком, долго таращил глаза на фанеру с надписью и рисунком. А когда сообразил, что их одурачили, схватился за голову, что-то бормоча.
Сержант, знавший по немецки, перевел:
- Проклинает все на свете. Думали – русские какое то новое чудовищное оружие изобрели… а тут снежный ком, да ещё с кукишем. Читать то не умеет, а в фиге разобрался, - добавил переводчик.
А Романов, размахивая черпаком, приглашал на завтрак артиллеристов и пехотинцев