В девяностые годы Россия голодала, но Маши потрясения не касались. Папа - партийный функционер и мама – работник торговли вовсю приватизировали и хапали.
Маша пока не решила, кем она станет: певицей или актрисой, поэтому к ней ходили лучшие в Москве педагоги и по вокалу, и по сценическому движению.
Карманных денег для дочери родители не жалели, и вокруг Маши вечно вилась толпа прихлебателей. Только одноклассник Денис гордо отказывался, когда она пыталась его подкормить.
Денис был одарённым пианистом, жил бедно и собирался поступать в консерваторию. Маша его усиленно отговаривала:
- Кому сейчас твоя музыка нужна? Оркестры все закрываются. В кабаках будешь выступать?
- Всё скоро изменится! – Уверял Денис.
- Ага. Мои предки отгрохают особняк, я попрошу у них белый рояль, и ты придёшь к нам тапёром. Во время званого ужина.
Денис не обижался:
- Для тебя я где угодно сыграю. – Опалял жарким взглядом, прижимал к себе, целовал.
Но Маша понимала: останься она с ним - предки взовьются. Да и самой скучно – быть при скромном музыканте, когда у твоих ног весь мир.
Московскую школу она не закончила – родители отправили доучиваться в Лос-Анжелес. Маша немедленно загорелась Голливудом, ходила на актёрские курсы и даже устроилась официанткой в ресторан, куда заглядывали перекусить продюсеры. Но ролей в кино так и не дождалась. Замуж тоже не получалось – богатых всех расхватали, а Альфонса она сама не хотела.
У родителей тем временем начались неприятности. У матери отобрали сеть магазинов, отец и вовсе попал под следствие. Маша вяло предложила: вернуться в Россию и помогать, но предки взвились:
- Даже думать не смей! А то и тебя закроют!
Она послушалась, не поехала. Отца посадили, на имущество наложили арест. Мама с горя начала пить.
Деньги от родителей приходить перестали, Маше пришлось отказаться от йоги, курсов актёрского мастерства и впахивать в ресторане чуть ни круглыми сутками.
Однажды, когда она еле ноги волочила после тяжёлой смены, из Москвы позвонила пьяная мама. Сообщила, что был суд, отцу дали десять лет, имущество конфисковали, счета арестовали. Из всех накоплений – осталась единственная квартирка.
А вечером по телевизору показали когда-то вечно голодного Дениса. Он собрал аншлаг в «Карнеги-холл», играл Чайковского под аккомпанемент Нью-Йоркского филармонического оркестра. А на поклонах – горячо благодарил молодую супругу, кто даёт ему вдохновение (камеры мгновенно переместились на красотку-блондинку в первом ряду).
Прошло ещё десять лет. Денис стал звездой мирового класса.
Маша не добилась ничего. Когда ей исполнилось сорок, она вернулась в Россию. Встреча с родителями радости не принесла. Отца выпустили, но поломали конкретно. Теперь они с матерью упоённо квасили вместе. Находиться с ними в одной квартире было невозможно, и Маша уехала на юг. На небольшие свои накопления сначала купила «однушку» в Сочи, потом перебралась в Красную поляну.
Доморощенных переводчиков с английского в России пруд пруди, а другой профессии у неё не было. В итоге Маша устроилась на Розу Хутор, в СПА. Работа скучнейшая: набирать клиентам ванны, помогать в них забраться и подавать полотенца.
Зато можно было любоваться горами, упиваться кристальным воздухом. И ски-пасс давали бесплатно.
Маша не побоялась, что уже старая. Начала потихоньку кататься на горных лыжах.
Жизнь на природе быстро расцветила её лицо румянцем, но избавиться от морщин и печали во взгляде она даже не пыталась.
Сколько планов было, сколько перспектив! А в остатке – полный пшик. Только сумасшедшая красота природы вокруг немного примиряла с собственным жалким положением.
В Розу Хутор приезжали богатые мужчины. Но – когда Маша наливала им ванны – никто не смотрел на неё с вожделением.
Упустила она свое время. Теперь её воспринимали только как персонал, безмолвную «подай-принеси».
В горах текла довольно активная светская жизнь, и однажды в концертный зал «Роза-Холл» приехал с выступлением Денис.
Маша сидела в первом ряду и бешено хлопала. Он улыбался – как умеют только артисты, общей улыбкой – одновременно для неё и для всех остальных. Маша подарила ему цветы, но скромный её букетик сразу потерялся в ярких красках богатых корзинищ и охапок.
«Может, он в СПА придёт?» - Надеялась Маша.
Но Денис – хотя ей ровесник, под пятьдесят – лечиться даже не думал. Каждый день спускался из своего люкса в «Роза Ски инн», сразу надевал лыжи, садился на подъёмник.
Жена-блондинка супруга в поездке сопровождала, но кататься, по счастью, боялась.
И тогда Маша решилась. Взяла на работе отгул. Выпросила у ребят из проката новенький горнолыжный костюмчик. Подкараулила Дениса. Оттёрла какую-то ушлую молодую красотку. И села на подъёмник – прямо рядом с ним. Смущенно произнесла:
- Привет.
- Здравствуйте. – Вежливо отозвался он.
И отвернулся – солнце сияло, снег блистал. Маэстро не было никакого дела до немолодой уже и неяркой женщины.
«Что я ему скажу? – Горько подумала она. – Позову выступить в своём – ха-ха!- особняке? Интересно, какой Денис запросит гонорар...
Они больше не разговаривали. Поднялись на вершину трассу «Шале». Сделали пересадку, поехали на гондольном подъёмнике дальше, высадились на самой вершине, у Розы-Пика. Маша здесь бывала, каталась по пологому «Явору». Но Денис – уверенно двинул на красную трассу «Каскад».
Маша растерялась. Она боялась крутых спусков. Но разве можно было – вот сейчас, просто так – взять и расстаться?!
Денис съезжать не спешил, предвкушал скорость и свист ветра в ушах. Нужно ехать первой. Тем более, что костюмчик – выгодно обрисовывал стройную ещё фигуру.
И Маша смело ринулась вниз. Поворот, «плуг», поворот… скорость всё больше, контролировать её всё сложнее. Относительно пологий вначале спуск превращался в пропасть, в обрыв. Она попыталась затормозить – не смогла. Нога подвернулась, и Маша полетела – сначала просто с горы, а потом куда-то дальше, по светлому коридору, под радостную музыку Чайковского.
Очнулась в больнице. Палата одноместная, кровать ортопедическая. У постели – букет цветов. Рядом на стульчике – дежурная медсестричка.
- Что со мной? – Прошептала Маша.
- Ерунда. – С напускной бодростью отозвалась девушка. – Три небольших переломчика. Зато смотрите, какие цветы вам Денис М. прислал. Знаете его? Это очень известный музыкант!
- А там…карточки нет?
- Есть. – Со значением отозвалась медсестра.
Маша разорвала зубами конверт:
«Поправляйтесь быстрее. Лечение и все расходы я оплачу. С уважением, ваш попутчик Денис М.»
Значит, он так её и не узнал.
И Маша заплакала. Рыдала об особняке, которого не была. О любви, что прохлопала. О жизни, что прошла настолько бездарно.
А Денис в это время пил глинтвейн на террасе своего люкса и тщетно пытался вспомнить: кого же ему напоминает эта женщина с печальными глазами и неухоженным лицом, чьё лечение он благородно оплатил.
Эту историю я услышала в Красной Поляне. Лично мне - Машу жаль. А вы как считаете? Кто виноват в том, что её жизнь не удалась? Давайте обсудим в комментах.