Становилось понятно по громким аплодисментам и крикам радости, которые кое-где долетали до башни. Главную дверь открыли, и на дорогу хлынула толпа зрителей. Они ворвались внутрь, словно выплеснутое на склон речное течение.
Только что сверкавшее море превратилось в море мучений, а стальное тело дракона стало овечьим тулупом и шапкой из овечьих шкур. Из гроба поднялись два журавля, и под их крыльями, каждым волоском, был неистовый вой и скрежет зубов – так расправляются крылья, уходящие в небо.
Дальше чем космос
Этот вой прорезал и мрак, и свет. В его тембре были и страх, и страх неведомого и угроза адская, еще неведомая, но уже совсем близкая. За их спиной что-то кричал, призывая паству к тишине, немолодой старец с длинной седой бородой в красной сутане. Но в этой тишине было слышно уже не эхо, а рокот огромного грома; такое же гулкое и могучее, как гул невидимого водопада. Подземный голос подвел итог всему.
Видение кончалось. На сей раз дракона в гробу уже не было. Ропот толпы превратился в рев дикого зверя, прозвучавшего на ночной вавилонской равнине, но сразу же стих.