К началу 1945 года лишь слепой не видел, что дни Третьего Рейха сочтены. Однако на функционировании многочисленных концентрационных лагерей и лагерей военнопленных на еще не освобожденных территориях это почти не отразилось. Они продолжали работать как часы: принимали пленных, вели учет, срывали планы лагерного подполья. Исключением не стал и знаменитый лагерь Маутхаузен, где в феврале 1945 года произошло событие, вошедшее в историю как «Мюльфиртельская охота на зайцев».
Узники из блока №20
Концентрационный лагерь Маутхаузен рядом одноименным городом (ныне территория Австрии) был основан в 1938 году и первоначально предназначался для изоляции неисправимых преступников, однако уже на следующий год туда стали поступать политические заключенные, а после начала Второй мировой войны – граждане вновь разделенной Польши. 23 сентября 1941 года в Маутзаузен прибыла первая группа русскоязычных граждан, отправленных туда в качестве политзаключенных, а 20 октября 1941 года и первая партия советских военнопленных (порядка двух тысяч человек).
Советским военнопленным изначально были созданы заведомо худшие условия, нежели гражданам Германии, Испании, Франции и Польши, составлявшим основную часть заключенных концлагеря. Они получали меньше еды, хотя также были задействованы на тяжелых работах, в том числе на гранитных каменоломнях. В начале 1942 года в лагере была проведена так называемая «дезинфекция» целых бараков, в результате к концу года в живых осталось лишь порядка ста советских военнопленных.
Но самые жесткие условия были среди узников блока №20, большую часть которых составляли советские офицеры, помещенные туда за нарушения режима или доставленные из других лагерей за попытку побега. Барак, где содержались заключенные блока №20, был обнесен каменной стеной высотой свыше двух метров, а за пределами образовавшейся зоны были построены две наблюдательные вышки, оснащенные пулеметными точками и прожекторами.
Заключенные блока не имели номеров и получали лишь небольшие порции еды. Спать они были вынуждены на дощатом полу в двух больших комнатах (штубах) барака: штуб «А» для самостоятельно передвигающихся узников, штуб «Б» для уже неспособных передвигаться. Кроме того, в блоке соблюдался строгий распорядок дня: подъем в 5 утра, после чего босых и не имеющих верхней одежды заключенных выгоняли на улицу. На улице они в течение нескольких часов ждали переклички, после которой начинались физические упражнения, в том числе бег, прыжки, ходьба гуськом, ползание по-пластунски.
После окончания упражнений узники обязаны были находиться вне барака до отбоя, чтобы на следующий день начать все вновь. Нахождение в блоке больше месяца почти неизбежно вело к гибели от истощения, болезней и холода. Единственным способом согреться на улице были «человеческие печи»: заключенные скучивались, согревались прыжками на месте и растираниями, периодически менялись и переходили из центра "печи" во внешний круг и обратно.
Но даже несмотря на столь отчаянное положение узники блока №20 продолжали бороться за жизнь. Они прекрасно понимали, что командование лагеря такими жестокими мерами осуществляет их истребление, поэтому единственным способом разорвать этот круг был массовый побег. Советские офицеры, в том числе подполковник Власов, полковник Юсупов, капитан Жариков, при нахождении в «человеческих печах» и в ночное время приступили к разработке плана побега из лагеря.
Восстание обреченных
План побега был тщательно подготовлен и в его осуществлении должны были участвовать все, кто мог самостоятельно передвигаться, то есть свыше 400 заключенных. Началом восстания должна была стать ночь на 29 января 1945 года, однако накануне ряд наиболее крепких узников был забран из блока и впоследствии расстрелян. Из-за этого восстание было отложено до ночи на 3 февраля.
В 0:50 ночи после предварительной нейтрализации старших по бараку руководители восстания сформировали ударные группы, а также попытались сделать подкоп. Мерзлый грунт при отсутствии инструмента не поддавался, из-за чего тактика была изменена и заключенные вышли из барака, имитируя построение. С собой они взяли два огнетушителя, камни, куски угля, доски, выломанные из пола барака. После получения сигнала заключенные атаковали вышку, забрасывая ее заготовленным «оружием», а при помощи мокрых одеял и одежды смогли замкнуть электрическое заграждение.
Несмотря на большие потери узники смогли забраться на вышку и захватить пулемет, из которого была расстреляна вторая вышка. Затем заключенные смогли перелезть через стену и попытались уйти от преследования. Но обессилевшие от предшествовавшего боя люди валились с ног, порядка ста человек так и не смогли далеко отойти от лагеря. Те же, кто еще мог передвигаться, уходили на север, в направлении Чехии. Поднятые по тревоги войска СС вскоре прибыли к месту побега и сразу же устроили расправу над обессилившими заключенными, не покинувшими барак, а также теми, кто из последних сил пытался ползти прочь от лагеря.
«Охота на зайцев»
Подобная жестокость объяснялась выходом 2 марта 1944 года так называемого «предписания Кейтеля», которое предусматривало выполнение «Операции К» (сокращение от kugel (нем.) – пуля) по отношению ко всем бежавшим военнопленным (за исключением англичан и американцев). Операция предусматривала неизбежный расстрел всех пойманных солдат и офицеров, что и было сделано с заключенными Маутхаузена.
В течение трех недель окрестные леса прочесывали группы эсэсовцев, подразделения фольксштурма (пожилые мужчины, негодные к строевой службе), полицейские и даже отряды гитлерюгенда. Все найденные пленные тут же подвергались пыткам и уничтожались, часто с особой жестокостью. Выслеживать ослабших советских офицеров было крайне просто по окровавленным следам (поскольку большинство бежавших не имело обуви).
Местное население также участвовало в этой акции, получившей циничное название «Мюльфиртельская охота на зайцев». Многие жители, узнав о прячущихся у них на территории пленных, либо сами обезвреживали их, либо звали подмогу, что для всех пойманных заканчивалось одинаково трагически. При этом даже представители жандармерии отмечали, что советские офицеры ни разу не навредили жителям, не осуществляли насилие и поджоги, а пытались лишь получить еду и гражданскую одежду для дальнейшего пути.
Лишь отдельные граждане нашли в себе силы укрыть затравленных пленных. Так сделали неизвестные работники-остарбайтеры, укрывшие Ивана Битюкова и Виктора Украинцев на владениях бургомистра Хольцлайтена. Михаилу Рябчинскому и Николаю Земкало дали кров австрийцы Иоганн и Мария Лангталер. В Швартберге Иоганн и Терезия Машербауер прятали Семена Шакова. Всего же немцы не смогли найти после побега, по разным данным, от 17 до 19 человек. Большинство из тех, кто смог найти себе убежище, укрывались вплоть до мая 1945 года, когда остатки войск СС и фольксштурма окончательно разбежались.
«Мюльфиртельская охота на зайцев» стала оной из ужаснейших акций нацистов. Произошла она на фоне агонии Третьего Рейха, отчего жестокость по отношению к советским пленным была в разы сильнее, чем раньше. Не сумев победить, «высшая раса» попыталась отыграться на заведомо слабом и не имевшем сил к сопротивлению противнике. Но их поражение уже приближалось, и мюльфиртельские охотники вскоре сами будут, словно затравленные волки, рыскать по лесам в надежде спастись от праведного гнева. Уйти, как и советским пленным в феврале 1945 года, удастся далеко не всем.
Источники:
Алексей Конопатченков. Концлагерь Маутхаузен;
Сайт общества бывших узников концлагеря Маутхаузен
Если вам понравилась статья, то рекомендую также прочитать:
О Соловках, первом острове ГУЛага;
О том, как Антанта делила Россию;
О непростой работе военных кинооператоров