Троим неизвестным солдатам, поднятым
из воронки 23 января 2020 года, посвящается...
Фронт откатывался на запад. Фашистские войска упрямо цеплялись за захваченную землю. Каждую речушку, каждую высотку приходилось занимать с боем. Болью сжимало сердце у солдат, видевших пепелища освобожденных деревень. "Ничего, отстроим дома, засеем пашни, выдюжим. Лишь бы прогнать проклятых фрицев," - думал каждый. Потому и не стихали бои на передовой, а из тыла подтягивались все новые войска для пополнения. Врага гнали прочь, все дальше и дальше на запад, за границы Родины.
По брянским проселкам пылила колонна с подкреплением. Грохотали по кочкам полуторки с боеприпасами. "Топай веселей, пехота! Жми, а то окопается фриц - до зимы не выкурим!" - прокричал, поравнявшись с колонной пехотинцев, веселый белозубый шофер и погнал дальше, поднимая желтые песчаные клубы.
"Несерьезный народ эти шофера - пылью закидал, а самому хоть бы хны," - пожаловался соседу по колонне молодой солдат.
"Лучше пылью чем грязью, - хохотнул шагающий рядом высокий здоровяк-пулеметчик, - по болотам еще почавкаем - умаемся. На-ка вот,Алексей, сполоснись," - протянул он товарищу стеклянную солдатскую фляжку. Алексей на ходу вытянул зубами пробку, плеснул воды в горсть и кинул на лоб. Капли прокатились по его щекам, промывая на пыльном лице светлые дорожки. Боец утерся рукавом гимнастерки, вода немного освежила, но чистоты особенно не прибавила - щеки были в грязноватых разводах.
"Я вот что думаю, Витя, - произнес он, передавая фляжку в хозяйские руки, - это ж какая шельма сообразила защитникам страны фляжки из стекла делать? Больно ненадежен материальчик-то. Этак кувыркнешься на бочок от вражеской, допустим, пульки, а эта стеклянная кубышка шмяк - и вдребезги. И получай себе осколок в нежное место. Непорядок же, ну?"
"А ты поменьше кланяйся всяким пулькам. На войне, брат, как - или пан, или пропал. Кто мелкий как таракан, при обстреле в щель забьется, а пуля и там достанет, если суждено. А я вон под свой рост окопчик рыть утруждаюсь, как не вырой,а все равно в какой-нибудь стороне да наружу торчу, и ничего пока. Над головой всякая дрянь свистела, а цел еще, как видишь," - рассуждал солидный, под стать своей монументальной наружности, пулеметчик Виктор.
Из головы колонны послышались приказы: "Шире шаг! Прибавь!" "Торопится взводный, - рассуждали в колонне, - не стихает на передовой, надо б к ночи успеть. А то по темноте попадем как в собачью свадьбу. На рубеж к обозначенному времени не прибыл - сорвал боевую задачу, полетят тогда с взводного пух и перья." Передовая, действительно, не стихала, где-то впереди и справа слышна была дальняя канонада артиллерии, своей или чужой - непонятно. Ясно было одно - жарко на передовой, жарко как в этом сухом и теплом сентябре. Пехотинцы прибавили шагу.
Словно в ответ на тревожные мысли в небе впереди колонны показалась темная точка и стала быстро увеличиваться. Прогремел тревожный крик: "Воздух! Ложись!" Звук вражеского бомбардировщика раздавался все ближе. Солдаты побежали врассыпную с проселка в придорожный бурьян и под кусты, полуторки наддали вперед по дороге к небольшому пролеску. На колее остались несколько повозок да полевая кухня. "У-у, Дмитрич, угробит кухню, доходяга, останемся без питания," - ругал Алексей нерасторопного пожилого повара. Тот кинул вверенное имущество и шустро как заяц сиганул в куст лозняка - только листья брызнули с веток. Да и сам Алексей вжимался сейчас в пожухлую траву, рядом сопел неповоротливый великан-пулеметчик. Вой моторов перешел в визг, потом бахнуло раз, другой, третий совсем уж рядом, потом что-то ухнуло, земля тяжело вздохнула, наступила темнота и смерть.
Самолет развернулся, набирая высоту, пошел обратно в сторону фронта. "Тварь летучая, теперь точно до темна не справимся," - скрипел сквозь зубы лейтенант-взводный, отряхивая с формы пыль и сухую траву. Из своих укрытий выбирались бойцы, начиналось самое муторное - подсчет потерь. Командиры отделений спешили с отчетами. Отделались на удивление легко: трое легко раненных и трое убитых, и даже полевая кухня цела. В список тех, кому сегодня не повезло, попал молодой Алеша с другом пулеметчиком да добряк Василий из второго отделения. Где-то на Урале осталась у Василия жена и трехлетний постреленок-сын.
Лейтенант давал разнос повару Степану Дмитриевичу: "Соображать должен, голову сниму за кухню. И так не жируем." Раненых перевязали, погрузили на повозки. Колонна строилась в маршевый порядок. "Ты, Дмитрич, ребят похоронишь и догоняй. Чтоб все честь по чести, и чтоб к ночи горячее довольствие было. А то я тебе артподготовку устрою, - на ходу давал последнее напутствие повару взводный, а колонну уже погонял, - шире шаг, вперед, марш!"
Дмитрич повздыхал, поохал по-стариковски, но, прихватив лопату, пошел к убитым. Солнце хоть и клонилось на закат, но жарило совсем по-летнему. И Степан здраво рассудил, что могилы рыть труд напрасный, а если рыть, то точно не поспеть за своими, а оставь без каши, так тут не только лейтенант, а все сорок голодных ртов съедят повара за милую душу. Поэтому Дмитрич стянул тела бойцов в еще дымящуюся воронку, по-хозяйски оглядел их вещи - не сгодится ли что в фронтовом хозяйстве, и скоренько закидал пехотинцев землей. " Не обижайтесь, ребята, а церемоний разводить некогда. Спешим фрица добить да кашу сварить,"- погонял повар лошадь вдогонку за своим взводом. Тот уже ушел далеко за перелесок, вперед к передовой, к фронту, который уходил все дальше на запад.
Через 77 лет в холодный январский день на поле, засеянном озимыми, которые в эту бесснежную зиму зеленели как весной, над могилой погибших пехотинцев собрались семеро странных людей. Несколько из них трудились в раскопе, остальные перебирали руками стылую землю. То и дело звучало: "Пуговица. Осторожней с костями. Смотрите, вроде кошелек. Подсумок проверьте." На расстеленную эксгумационную карту ложились остатки костей, снаряжение и личные вещи. Вот карандаш из портмоне Алексея, монетки, жаль время съело фотографию темноволосой однокурсницы Лидочки. А вот рассеченный осколком свисток, который добряк Василий берег для трехлетнего сына "на гостинчик". И ирония судьбы - стеклянная солдатская фляга пулеметчика Виктора, которая пережила владельца в том авианалёте. Их фронт давно ушел на запад. А они вернулись к своим.
Все имена в рассказе являются вымышленными. В результате поисковых работ 23 января 2020 года на территории Жуковского района Брянской области поисковым отрядом "Русич" была обнаружена воронка с останками троих красноармейцев. Смертных медальонов при бойцах не было, установить их имена не представляется возможным. (фото из открытых источников и архива поискового отряда "Русич")