Порой прошлое пытается разрушить будущее - и тут нужно решить, что важнее: призраки и скелеты в шкафу или настоящая жизнь и любовь, здесь и сейчас...
Операция на сердце Владислава Александровича прошла успешно, и он вернулся домой почти здоровым человеком. Ему, конечно, прописали покой и строго-настрого запретили волноваться, но его ожидали лишь приятные волнения, которых, однако, не удалось избежать. Гриша продал еще несколько своих картин, снял комфортабельную квартиру в центре города и поселился там со своей девушкой, которая поначалу сопротивлялась, потому что ее папе нужен был уход, а они не были расписаны, и первое время Тамара только приходила к нему в гости каждый день, но он так страстно уговаривал ее остаться, что она все равно почти жила там. Около месяца они находились в непроглядной дымке своего счастья, купаясь во взаимной любви - и Тамара узнала, что, оказывается, можно валяться в постели целый день, не одеваясь, никуда не выходя и даже не включая телевизор - и это не наскучивает. Они с Гришей ели в кровати, причем Тамара время от времени порывалась хотя бы что-нибудь приготовить, но он не отпускал ее от себя ни на шаг и заказывал пищу в доставке. Он, совершенно не стесняясь, разгуливал по квартире обнаженным или в одном нижнем белье и решительно не давал ей одеться: как только она натягивала какое-нибудь платье, то он сразу с рычанием срывал его и ронял ее в постель... Как это отличалось от привычек Егора, который раздевался только при выключенном свете, а едва приподнявшись над поверхностью дивана, сразу натягивал штаны! Гриша не стеснялся себя - он себе нравился, и с таким же обожанием относился и к тамариному телу, и она отвечала ему взаимностью, отдаваясь горячо и с нежностью. А вот к предохранению Гриша относился с пренебрежением: когда его возлюбленная настаивала, то уступал, но стоило ей ослабить нажим - овладевал ею бездумно и безоглядно. Поэтому ничего удивительного, что через месяц выяснилось, что она беременна. Гриша старался оставаться спокойным, когда она сообщила ему эту новость, но было заметно, что он ликует. Тамара подумала, что он нарочно устроил это, в тайне боясь, что она опять от него сбежит, и хотя она никуда не собиралась, она не обиделась на его недоверие, а приняла все это как трогательную шалость. Едва Гриша узнал об ожидаемом наследнике, он потащил Тамару в ЗАГС, где их очень скоро расписали, и Тамара переехала к мужу.
Образ жизни их мало изменился, и теперь Гриша совсем перестал отпускать жену на работу, ссылаясь на то, что ей надо беречь себя и поменьше трудиться. Сам он значительно умерил свой пыл в постели, и у них дома завелась горка настольных игр и участились киносеансы со всякими семейными фильмами из гришиного детства.
Он, казалось, позабыл обо всем остальном мире, замкнувшись в любви к своей появившейся и уже начавшей расти семье, но примерно через полгода реальность осторожно щелкнула его по лбу, напомнив о долге. Однажды ночью он проснулся один в постели, встал, чтобы выпить воды, прошлепал на кухню и увидел за столом Тамару, которая сосредоточенно писала что-то ручкой в тетрадке. Беременный животик очаровательно выпирал под ночной рубашкой, мешая ей удобно прислониться к столу, а лицо ее было хмурым и слегка печальным. Гриша подошел к жене и заглянул через ее плечо в тетрадь - там были какие-то столбики разрозненных слов и цифр.
- Что это? - обеспокоенно спросил он, и Тамара повернула к нему виноватое лицо.
- Что-то баланс немного не сходится, - пробормотала она тихо, словно боясь разозлить его.
- Деньги? - спросил он, и лицо его просветлело. - Не беспокойся об этом, я завтра все решу. Сколько тебе нужно?
- Где-то около пятидесяти, - пожала плечами Тамара. - Надо коляску купить, кроватку, одежки и все такое...
Гриша с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть: "А-а-а!" Как он мог забыть, что совсем скоро у них появится ребенок, и ему нужна целая куча всяких вещей?! Они как-то покупали что-то Тамаре в магазине для беременных, но дальше этого гришина мысль не пошла. Впрочем, он быстро простил себя: он ведь мужчина, и у него еще никогда не было ребенка.
На следующий день он утром позвонил агенту и попросил продать еще несколько картин, но тут его постигла новая неожиданность: вечером Артур приехал, привез всего лишь тридцать пять и сказал, что и эти-то удалось добыть с трудом. Никто не хочет покупать гришины работы: в разных изданиях вышло несколько статей на тему того, что у Тутаева-младшего творческий кризис, он не пишет и вообще потерял вдохновение, поэтому богатые ценители искусства от него отвернулись, а люд попроще не любит абстракцию. Гриша отдал деньги жене, пообещав, что в ближайшее время добудет еще, сел на кухне за стол и задумался. Отчаянно хотелось закурить, но он понимал, что это просто привычка, а у него дома беременная женщина - и поэтому нельзя. Тамара подошла к нему, обняла за шею, поцеловала в щеку.
- Даже не думай переживать из-за этого, - прошептала она ему на ушко.
Гриша фыркнул:
- Да, лучше пусть моя беременная жена попереживает, - ответил он с сарказмом.
- Я вовсе не переживаю, я вчера просто думала, как это все устроить... Но это совсем не проблема. Я же не больна, я в полном порядке. Я возьму один-два заказа, и вместе с теми деньгами, что ты мне дал, мне хватит на все, что нужно.
- Если бы ты не была беременна, я бы тебя сейчас обругал, а потом отшлепал! - возмутился Гриша. - Что ты несешь?! Попробуй только пальцем пошевелить, чтобы добыть денег - и я сожгу все твои кисти, палитры и работы, какие найду.
Тамара испуганно задрожала, а в широко раскрытых глазах заблестели слезы. Гриша заставил себя улыбнуться, а потом обнял и нежно поцеловал ее.
- Я вовсе не сержусь, - сказал он тихо, успокаивающе гладя ее по голове, - хотя мне и неприятно, что ты так оцениваешь мои способности к добыванию денег. Посмотри на меня.
Тамара послушно отстранила и оглядела своего огромного мужа с головы до ног.
- Разве я похож на человека в таком состоянии, что ему нужна помощь беременной женщины?
- Заладил: беременной да беременной, - буркнула Тамара недовольно. - Что я, инвалид теперь что ли?
- Если у тебя много лишних сил, лучше отдай их мне, - предложил Гриша с хитрой улыбкой и поцеловал жену в губы. - А если хочешь рисовать, то рисуй, только не на продажу.
И с тем же пылом, с каким он отдавался семейной жизни, Гриша стал с раннего утра и до позднего вечера пропадать на работе. Он снял небольшую комнатку у одного знакомого над гаражом и устроил там мастерскую. Григорий Тутаев превратился в такого же ремесленника, каким была его бывшая будущая жена, когда они познакомились - когда он думал об этом, его почему-то душили приступы бурного веселья, и на душе становилось легко. Потому что он погружался в этот труд на благо своей семьи и мог больше ни о чем не думать, и душа его питалась сознанием исполняемого долга. Куда-то улетучилась насмешливая гордость, с которой он когда-то смотрел на тамариных барынь в кустодиевском стиле для кабинета какого-то курского магната. Гриша не гнушался даже откровенной порнографией, исключая, конечно, всяческие больные и извращенные фантазии потенциальных заказчиков. Производительность труда у него оказалась намного выше, чем у его супруги, а мастерство превосходило ее умения на целую голову, и потому зарабатывать он начал очень прилично. Не сравнить, конечно, с прошлыми доходами, но эти деньги он ценил куда выше. А потом его попросили оформить свежепостроенную школу, и у четы Тутаевых случился сильный приступ дежавю с последующим истерическим хохотом.
Маленький Аркадий Григорьевич родился почти доношенным, здоровеньки и крепким, и врачи прочили Тамаре еще множество успешных беременностей в будущем. Когда их первенцу исполнился год, Тутаевы переехали в двухкомнатную квартиру, которую приобрели по ипотеке. Однажды, когда дедушка Влад гулял с внуком на площадке возле дома, там каким-то чудом оказался второй праотец, и внезапно заледеневшее много лет назад сердце дрогнуло, когда Сергей увидел у малыша гришины глаза и его основательную медвежью поступь. Тутаев-средний сначала встал в позу, не желая иметь никаких дел с отцом, но Тамара ласково и без устали уверяла его, что помириться с папой, несмотря ни на что - это такой же долг мужчины, как и обеспечивать семью, и в конце концов он сдался, а потом рог изобилия прорвало, и он омыл всех членов семьи золотым дождем. Благодаря Аркаше, даже его деды наконец простили друг друга, и все они вместе переселились в большой новый дом на земле. Сергей Валентинович, правда, выбрал себе флигель с отдельным входом, но неизменно участвовал в семейных обедах и ужинах, а во внуке просто души не чаял. Когда же родилась внучка Оля, то дед по папиной линии окончательно растерял остатки суровости и нянчил девочку сам, купая и укладывая ее спать, с напускной сердитостью отгоняя мать, то и дело норовившую отнять у него его сокровище.
Всего у Тутаевых родилось четверо детей, знакомые удивлялись тамариной самоотверженности, но она всегда отмахивалась: какие проблемы с детьми? У них же есть дедушки! Так и жили четверо художников под одной крышей, в дружном и полном любви союзе.
Конец!
Дорогие читатели, не забудьте, пожалуйста, поделиться впечатлениями от прочитанного романа! Я с нетерпением жду ваших откликов. А вот и новое приключение - роман "Роковая девушка". Еще один творческий эксперимент. Вы со мной?