Когда речь идет о каменном веке, мы часто представляем себе людей той эпохи домоседами, привязанными к территории своих охотничьих угодий. Разумеется, он перемещались, меняли места стоянок в зависимости от сезона или направления миграции животных. Однако, до определенного момента среди ученых бытовало мнение, что вряд ли наши первобытные предки отходили от места стоянки дальше, чем на 150-200 километров. Да и зачем? Зверья в ту пору было предостаточно, а слишком долгий переход с имуществом, детьми, стариками – мероприятие весьма хлопотное. А странствовать в одиночку и вовсе небезопасно.
Однако, ряд находок на различных стоянках опровергает эту точку зрения и указывает на то, что и в ту далекую эпоху жили люди с шилом в одном месте.
Дольни Вестонице (Чехия). Здесь 27 тысяч лет назад нашел свое упокоение человек, о котором мы не знаем практически ничего, кроме того, что он был настоящим землепроходцем палеолита. Собственно, от него до нашего времени дошла лишь бедренная кость. Но современные методы исследования позволили выяснить, что, во-первых, это был мужчина, высокий, сильный и мускулистый, и во-вторых, он пришел сюда, в центр Европы, с побережья моря. Палеодиетологический анализ показал, что большую часть жизни этот человек питался морской рыбой и моллюсками. Ближайший морской берег – это Адриатика, и расположен он, если строго по прямой – более, чем в 400 километрах от Дольни Вестонице. Чтобы добраться от морского побережья до территории современной Чехии, этому человеку пришлось преодолеть горы, форсировать несколько рек. Заметим, что было это в ту эпоху, когда никаких дорог, мотелей и придорожных трактиров не было, зато в изобилии водились разные хищники. Вдобавок, наш странник вряд ли хорошо знал, что его ждет впереди, поскольку с навигацией и картографией тогда тоже были проблемы. Но он шел. Зачем? Был ли он изгнанником в своем племени и вынужден был искать себе новый кров и новую родину? Или в самом деле, просто страдал «охотой к перемене мест»?
Костенки (Воронежская область). Сюда около 30 тысяч лет назад доставили раковины аж с побережья Черного моря. Да не с северных берегов, что было бы еще туда-сюда, а с южного берега, где нынешняя Турция. Из этих раковин местные красотки сделали себе подвески и, надо думать, весьма ими гордились, поскольку, штука и в самом деле для этих мест редкая. Как они попали сюда, в Костенки с «берега турецкого»? Ведь расстояние, если очень грубо – почти 3 тысячи километров.
Представляются караваны торговцев (разумеется, речь об обменной торговле), движущиеся с юга на север, в сторону нынешнего Черноземья. Тюки с товарами тащат на волокушах или используют для этого ездовых собак. Подходят к стоянке, просят разрешения раскинуть торг, и раскладывают на шкурах разные диковины, которых в этих северных краях днем с огнем не сыщешь. Впрочем, может быть, все иначе, и ракушки выменял на что-нибудь удачливый охотник из Костенок, забредший дальше, на юг. А туда они тоже попали через вторые или третьи руки.
Так или эдак, но все равно получается, что люди в ту эпоху были намного мобильнее, чем мы себе это представляли до сих пор.
Капова пещера (Башкортостан, южный Урал). Здесь около 20 тысяч лет назад (может быть, несколько больше или меньше) на стене был изображен двугорбый верблюд-бактриан. Причем, изображен так, что нет никаких сомнений в том, что художник такого зверя видел сам, своими глазами.
Палеозоологи утверждают, что в ледниковый период в районе южного Урала верблюды не водились. Они водились в Прикаспии. Здесь же, в Каповой пещере, обнаружены раковины из Прикаспия, которые использовались в качестве подвесок. От Башкортостана до побережья Каспийского моря около 1500 километров.
И снова возникают вопросы: как случилось, что художник блуждал в таких далях, а затем пришел сюда, в Капову пещеру, и нарисовал здесь странного, невиданного в этих местах зверя с двумя горбами?
По поводу Каповой пещеры, где сейчас идут активные раскопки, приносящие, что ни год, то новые открытия, археолог Житинев вообще высказывает очень интересные предположения. Рисунки в пещере находятся в русле культурной традиции пещерной живописи западной Европы. Археологи сейчас склоняются к мысли, что пещеры были для первобытных людей чем-то вроде святилищ, мест сбора членов одного или нескольких племен, какими-то центрами духовной и общественной жизни. Все рисунки на стенах всех пещер Европы расположены не абы как, а в строгом порядке. Лошади, олени, символы и знаки, значения которых мы не знаем, быки, хищники – у всех есть свое место. И этот принцип повторяется в каждой из пещер. Ну, как, например, иконы и другие изображения во всех православных храмах тоже имеют один общий порядок, хоть и нарисованы разными людьми. Подробнее верблюде можно послушать здесь.
Так вот, рисунки Каповой пещеры тоже находятся в русле общепалеолитической традиции. И тот самый верблюд помещен на «правильное» место. К лошадям. К травоядным. Могло ли такое быть, если бы жители этого региона не были знакомы с тем, что происходило на тысячи километров к западу от них?
Вряд ли ли в этом случае речь может идти о «странствующих артелях художников» (но версия, согласитесь, красивая сама по себе). Хотя… Кто ж их знает, этих палеолитических шилопопов?
Были использованы материалы книги Дробышевского «Байки из грота», лекции Житинева о раскопках и открытиях в Каповой пещере, статья сайта «Антропогнез. Ру» «Особенности разнообразие культур верхнего палеолита».
Спасибо, что дочитали до конца. Если понравилось, ставьте палец вверх и подписывайтесь на мой канал, здесь будет еще много интересного.
Буду благодарна за все замечания и комментарии, особенно критические.