- Я уже не знаю, что делать! У нее это просто мания какая-то, все мои детские вещи давно пропали, сохранить удалось буквально одну коробку, которую я отдала на хранение друзьям! А эта её привычка, прийти к нам домой, перебрать вещи Лады, и забрать их для кого-то там из соседей! Чужим детям нужнее, а у нас все есть, а то, что мы второго планируем, это ее не волнует.
Оксана изливала мне душу, сама, не замечая того, как покачивания ребенка из нежных и плавных «баю-баюшки-баю» превращались, скорее, в нервное потряхивание, я мягко остановила ее руки, и вспомнила саму себя.
Мне четыре года, мама приехала меня навестить впервые за несколько месяцев, мы с ней идем по улице, и на встречу нам идет женщина с охапкой надутых шариков. Вытянутые, полупрозрачные, желтые и синие, необыкновенные! Я никогда не видела таких шариков после. До тоже не видела, только начались девяностые, папа работал не разгибаясь, чтобы дома нам с бабушкой было что-то кушать, какие там шарики… видела я их только в мультфильмах.
И тут эта тетенька дарит мне два шарика, один синий, другой желтый, невероятный восторг затопил мою душу. Я шла с этими шариками в руках, многие дети с завистью оборачивались, но мне было на них наплевать, кроме своих шариков я не видела вокруг ничего. Желтый шарик видимо был плохо завязан, он сдулся, и мама его выкинула. Ничего, у меня оставался мой синий шарик, он мне нравится намного больше желтого. Я сидела в метро и боялась даже дышать на него, представляла, как я покажу его вечером своей бабушке, она ведь, наверное, так же, как и я, видела до этого шарики только в мультиках.
Рядом с нами села женщина с годовалым малышом, ему очень понравился мой шарик, и мать без колебания взяла у меня его из рук и отдала ему. Она что-то вещала о голодающих детях в Африке, о том, что ребенок очень бедно одет, а бедным надо всегда помогать, отдавая свои вещи.
Я ее почти не слушала, я смотрела на свой шарик, на малыша, который схватил его ручками и старался укусить, и пыталась не допустить только одного – что бы по моим щекам не потекли слезы, ибо мне, почему-то, казалось ужасно стыдным, если их увидит мама того мальчика. Они ведь бедные, и им надо помогать. Я отвернулась в противоположную сторону и беззвучно заплакала. Мама этого не заметила, она упивалась тем, какая она хорошая, подарила ребенку шарик.
У меня очень мало воспоминаний из детства, а таких, чтобы я даже лица, запахи и голоса могла вспомнить в любой момент – вообще единицы. И самое яркое связано с этим синим шариком. Самое яркое чувство обиды и разочарования в жизни. Разочарования не в ситуации, а в человеке, в его поступке, потом мать мне доставила их еще очень много. Но никогда не забыла, и не простила этого первого - синего шарика.
Потом было много таких ситуаций, много дорогих моему сердцу вещей были отданы родственникам, которые быстро просекли эту фишку моей матери и активно ей пользовались. Но больше всего вещей отдавалось совсем чужим людям, ведь они были бедные и им всем надо было помогать, мне тогда уже было 14 и меня это не особо трогало.
Спустя много лет я спросила мать, зачем она это сделала, она удивленно посмотрела на меня и укорила в жадности, раз мне было жалко какого-то шарика. Я так и не смогла объяснить, что было жалко не мне, а четырехлетнему ребенку, у которого отобрали чудо.
Для нее, это, конечно, была ерунда. Свои вещи она, кстати, почти никогда не отдавала.
Я смотрю на свою дочь, на то огромное количество игрушек, которое есть у нее и понимаю, что ей никогда не испытать моего восторга с теми шариками, оно, наверное, и к лучшему.
Но я точно не буду учить ее помощи нуждающимся путем отнимания ее вещей. Мы сядем вместе, рассортируем их, пусть она сама примет решение. Или купим еду в магазине и отдадим ее нищей бабушке, как учил меня мой папа. На своем примере я понимаю, что детские обиды - это то, что западает в самое сердце и остается там на всю жизнь. Мы можем сильно ранить своего ребенка сами того не подозревая.
А какие обиды из детства остались у вас?