ТИБЕТСКО-КИРГИЗСКИЙ ЦЕЛИТЕЛЬ.
Много чудес на белом свете. Одни чудеса связаны с божественной силой даруемой немощному человеку святыми, не смотря на их религиозную принадлежность. Примеров таких исцелений недугов история знает много.Другие чудеса приписываются знахарям, народным целителям. И таких примеров возвращения здоровья обратившихся к ним человека, тоже достаточно. Помнится, как старику, жившему в Чишмах, было просто не пробиться. Лучшая реклама это «сарафанное радио», так называет народ молву, передаваемую от человека к человеку. Мне хочется рассказать о семье, которую я хорошо знаю. У них в течение более 10 лет не было детей и вот, счастье – родилась дочка!
Я шел по бульвару Ибрагимова, что в Уфе, и совершенно случайно встретил своего товарища Ильгиза Каримова, с которым мы некогда вместе работали в Баштуре. Он шел на встречу с женой Людмилой. Между ними, держась своими ручонками за руки родителей, щебетала дочка - девчушка лет 7-8. Так как мы давно не виделись, то искренне обрадовались нашей встрече. - Твое творение? Глядя на девочку, спросил я. – Наше, наше чудо, которое мы ждали более 10 лет, - весело, глянув на меня, ответила за мужа Людмила. Мы присели на скамью и разговорились. Разговор коснулся и о дочке, о том, как это счастье появилась на свет. Вот что вышло из нашего разговора.
Детей они ждали долго. К кому только они не обращались – бесполезно. И вот однажды он встретил знакомого туристка, который только что вернулся из Киргизии. Тот рассказал ему о том, что на озере Иссык-куль в поселке Чолпан-Ата живет знахарь, который помогает людям, излечивая их от разных болезней, в том числе и от бесплодия.
- Послушай, Ильгиз, - обратился я к нему, и ты поверил ему? – А что делать, приспичило. Собрались мы с Людмилой, я взял палатку, продукты. Думаю, если не попаду к этому знахарю, то отдохнем «дикарями» на Иссык-Куле. Приехали мы в Чолпан-Ату. – Ты, по-моему, там бывал?, обратился ко мне Ильгиз. Я утвердительно кивнул головой. Киргизский язык я знаю. Стал общаться с местными жителями. Слово за слово, где за деньги, где за спиртное я узнал, что, действительно, в этом поселке (сейчас это небольшой город) совершенно тайно, принимает всех больных знахарь. По происхождению он не то китаец, ни то тибетец, но хорошо знает и киргизский, и русский языки. В те годы врачевательство, именуемое как целительство или знахарство преследовалось законом СССР. Этого целителя ловили, но так как он реально помог многим высокопоставленным чиновникам, то его отпускали. Тем не менее, официального разрешения на лечение не давали. - И вот, продолжал Ильгиз, мы узнали, что этот целитель будет принимать своих пациентов в одном из домов и указали нам адрес. Но опять осечка - кто-то из злопыхателей выдал место возможной его встречи с больными. Поэтому сроки и место были вновь перенесены и засекречены. Прошло еще несколько дней. Наконец, поздней ночью нас повели по безлюдным местам к дому с темными зашторенными окнами. Пришли. Как бы в прихожей уже было несколько человек – женщины и мужчина. Дверь в комнату, в которой принимал целитель, была открыта. Там, освещенной небольшой лампой сидел на скамье какой-то человек в халате. Рядом с ним стоял высокий, крепкого телосложения молодой киргиз, одетый в толстый халат. Первой на прием зашла женщина. Низко поклонилась сидящему человеку и падала ему руку. Было видно, как целитель долго держал ее в своих руках, а потом, по киргизки, сказал своему помощнику, что надо ему делать. Обратившись к женщине, он глухим, но внятным голосом произнес – «делай так, как написано на банке. Выздоровеешь». Женщина вновь поклонилась и вышла. На ее лице мелькнула улыбка.
Зашел киргиз мужчина. Ритуал знакомства был тот же с поклоном, но его прием продолжался менее минуты. До нас донеслось – ничем не могу помочь. Не надо было пить водку. Уходи. Сгорбленная фигура мужчины прошмыгнула мимо нас и скрылась в ночной темноте. Настала наша очередь. Перед нами сидел очень пожилой мужчина с высокой чалмой на голове. Если не знать, что он не негр, то непременно мы приняли бы его за него. Конечно, его широкоскулое лицо с узким прищуром глаз говорили о то, что родился в Азии. И не просто на ее огромной территории, а в горах, возможно даже в Тибете. Первым был я. Он взял мою руку двумя руками. Руки его были крепкими, мозолистыми, но в тоже время казались мягкими и чувствительными. У меня с собой были все анализы, которые я сделал еще в Уфе перед тем, как поехать сюда, к этому целителю. Через пару минут он, не отпуская моих рук, внимательно посмотрел на мое лицо и в глаза и рассказал все, о чем было сказано, о моих болячках в официальных документах, лежащих у меня в кармане. Но добавил, дети у тебя будут, но брось курить и забудь водку. Вот тебе две банки. Как и сколько пить эту воду ты прочтешь на них. Чтобы излечить то, что у тебя болит, уезжай из дома на природу. Принимай лекарство, так как написано. Тебе будет очень плохо. Будет выворачивать наизнанку. Небо с овчинку покажется. Не бойся, так надо. Терпи и через неделю пей из второй банки. Через день почувствуешь облегчение, а потом все пройдет. Будь один. Кричи, если будет плохо. Но так проходит твое лечение. Не бойся. Не умрешь. - Это моя жена. Уже много лет у нас нет детей. Помогите. - Выйди, у меня с ней другой разговор. Я вышел и прикрыл за собой дверь в комнату. Вскоре вышла и жена, неся, как и я, банки с настоем целебных трав. Интересен был молодой киргиз, который как русский послушник исполнял все приказания целителя. Но у него была еще и одна миссия – сбор пожертвований. Оказалось, что сам целитель никогда не прикасается к деньгам – это запрещено, как говорится, Всевышним. Зато деньги, не важно, какая это сумма, больной человек после приема целителем сам должен положить в его большущий карман на животе кармана его халата. Если денег нет, то не беда, прием пройдет бесплатно – так угодно аллаху! - Ну, и где ты себя врачевал? – На Белой в районе скалы Митрошкин камень. Ты это место знаешь. Взял я удочки, ну и все, что положено туристу и ушел чуть ли на месяц туда. Действительно, было жутко больно, пока не кончилось, зелье первой банки. Если бы не напутствие целителя о такой собственной экзекуции над собой, я бы не выдержал. Зато потом мне стало легче, а потом, - он глянул на дочку, появилась на свет и она.
Людмила, сидящая на скамейке рядом с нами, при его воспоминаниях о минувших событиях, то кивала головой, соглашаясь с мужем, о задумчиво глядела на играющую рядом с ней дочь. - Мне было легче. Все настои были терпимы. К тому же у меня была устойчивая уверенность в том, что у нас будет ребенок. - Послушай, Ильгиз, - обратился я к нему. По моему я с этим целителем встречался. Правда, это было давно, в середине шестидесятых. Мы совершали сложный горный поход по Северному Тянь - Шаню. На несложном перевали Калмак Ашуу, мы заночевали, не в палатках, а в большущей киргизской юрте. В нее нас пригласил чабан, когда мы стали ставить неподалеку от него свои палатки. Заходите, места много, да и ночь будет холодная. В юрте было тепло. Вместо костра, обычно размещенного в ее середине, в юрте стояла двухкомфорочная газовая плита – явный признак уважения к нему со стороны властей. Мы воспользовались гостеприимством чабана и легли спать. В горах практически сумерек нет – сразу их накрывает ночь. Мы еще не уснули, как послышался лошадиный топот. Чабан, чиркнув спичкой, зажег ею фонарь «летучая мышь» и вышел с ним из юрты. Вскоре раздались приветствия и уважительный друг к другу разговор. В юрту, отодвинув войлочную дверь, зашел человек в чалме и пестром халате. За ним, освещая ему юрту, вошел и сам чабан. Среди нас было двое, которые знали киргизский язык, да и я, понимая башкирский язык, кое-что улавливал в степенном разговоре чабана и его гостя, очевидно, весьма уважаемого человека. Они, сложив калачиком под себя ноги, пили чай. Из их разговора стало ясно, что гость уже несколько дней собирал какие-то травы и растений. Поэтому он через некоторое время встал, вышел из юрыы, а потом вновь вернулся, неся в руках мешки с заготовленным сырьем. В юрте сразу распространился их аромат. Лицо у этого человека было необычайно темным, чуть ли не черным. Через некоторое время он лег спать на предложенном чабаном толстом войлоке с накинутым на него ковром. Раннем утром гость встал. Позавтракал, попил чаю и, захватив мешки с травами, вышел вместе с чабаном из юрты. Вскоре до нас донеслись их голоса прощания, послышался топот лошади и все стихло. Я вышел из юрты и поинтересовался, кто этот человек? - Это известный во всей Киргизии травник-целитель. Живет он на берегу Иссык-Куля в Чолпон-Ата. Попасть на прием к нему почти не возможно. Диагноз любых болезней он ставит, беря человека за руку и разглядывая его лицо. Кто он по национальности никто не знает. Может киргиз из какого ни будь горного аула, может из Китая или даже Тибета. Все может быть. Но мы его уважаем и бережем, как можем. Богом отмеченный его дар целителя. – Послушай, Вадим, а ведь он вполне мог быть тем человеком, которому мы обязаны своим счастьем. Вот после всего услышанного и не верьте таким совпадениям.
