Константин Петрович заехал на выставку. Он был на служебном автомобиле с водителем. Оксана сегодня осталась дома, на выставке дежурил только Сергей.
– Могу увезти тебя до дома, – предложил Константин Петрович.
– А я как раз хотел прогуляться.
– Чего же так?
– Оксана сегодня дома. Я думал просто пройтись по улицам.
– Так давай вместе прогуляемся?
– Давай.
– Когда ты собираешься?
– Через четверть часа закрою галерею, и могу быть свободен.
– Хорошо. Тогда я пойду и отпущу водителя.
– Пап. Далеко не отпускай. А то мне ехать-то не ближний свет.
– Так как мы поступим?
– Пусть ждет нас на набережной.
– У Коммунального?
– Да, пожалуй. Мы за минут тридцать-сорок, гуляючи дойдем.
– Хорошо. Давай, закрывай свое богатство.
Прогулка вниз по Красному проспекту, для жителя пригорода, всегда исполнена романтических настроений. История города, как лоскутное одеяло, собрала на его полотне самые разные архитектурные творения нескольких эпох развития страны, начиная с конца девятнадцатого века.
Прохожие на улице, тоже большей частью живут не здесь, не в центре, и тоже более гуляют, нежели торопятся по делам. Этот почти праздничный настрой сохраняется и потом, когда путь продолжается на набережную Оби. А если вам действительно хочется поднять настроение, то к вашим услугам по пути можно встретить множество закусочных, кофеен и баров.
– Перекусить не хочешь? – спросил Константин Петрович.
– Нет, – отказался Сергей. – Приеду домой сытым, а Оксана чего-нибудь вкусного приготовила.
– Это здорово.
– Что здорово?
– Что она к твоему приходу готовит.
– Я к её приходу тоже готовлю, когда мы порознь работаем.
– А когда вместе ходите на работу. Что тогда?
– Тогда оба голодные, – улыбнулся Сергей.
– Тебе хорошо с ней? – немного погодя спросил Константин Петрович.
– Главное, что ей со мной хорошо, – ответил Сергей.
– Ты не жалеешь что расстался с Аней, с дочуркой?
– Если ты помнишь, это она со мной рассталась.
– А что было камнем преткновения?
– Да, если честно признаться, я и сам удивляюсь. Зачем мне так понадобилась эта вторая камера? Хотел тогда видео снимать.
– А сейчас что?
– Ты же видишь, что сейчас. Сейчас я волею господа и твоей – художник. Мне даже самому иногда смешно делается.
– Что же тут смешного, Сережа? Ты чего хотел, того добился.
– Смешно от того, как близко нашлось, то чего так долго искал.
– Ты имеешь в виду популярность своих картин?
– Да.
– Так что же тут смешного или странного?
– Просто, действительно, как ты и говорил, больше всего публике и покупателю нравятся те картины, над которыми я работал быстро и просто, чтобы заполнить объёмы.
– Это, какие же?
– Городские пейзажи. Те, которые по твоему совету.
– А… Что ж… Это приятно, что я правильно прочувствовал конъюнктуру.
При последней фразе Константин Петрович едва заметно улыбнулся, но Сергей, увлеченный беседой, и, глядя по сторонам, не заметил этого, но если бы и заметил, то вряд ли придал значения. А между тем, они уже подходили к набережной. Влажный, похожий на морской ветерок тянул вдоль берега. Здесь хотелось идти спокойнее, не торопясь, думая о большом и важном.
– Ты не думал о том, что тебе пора бы с Оксаной оформить отношения.
– Пап, а почему это тебя так волнует? Я бы понял, если бы это мама Оксаны спрашивала…
– А она спрашивала?
– Нет. Да мы и нечасто видимся.
– Так всё же?
– Всё же ты не ответил на мой вопрос, почему это тебя так волнует?
– Вот когда у тебя будет сын, и он станет взрослым, тогда ты и сам себе ответишь на этот вопрос.
– Ладно, я понял, пап.
– Так всё же?..
– Сложится всё, сложится, как надо.
– Ну, будем считать, ты меня успокоил.
– Пусть так.