Утро
Славка сладко спал на огромной родительской кровати – розовые пятки на подушке, одеяло на полу. Под голубоватыми веками беспокойно бегали глаза – ему снился последний утренний сон. Сон был волшебный: Славка видел, как со страницы лучшей в мире книжки — «Математики в картинках» — спрыгнул прямо ему на ладонь нарисованный охотник. За спиной молодого, но важного охотника серебрилось двуствольное ружье. Славка хотел, когда вырастет, быть таким же, как он. Охотник степенно спросил Славку: «А ну-ка, скажи мне, мальчик, сколько белок я видел сегодня в лесу?» Славка точно помнил, что охотник видел пять белок – они не раз считали их вместе с мамой. «Пять, — рассудительно ответил он. – А ты не будешь в них стрелять?» «Ну что ты, конечно, не буду. У меня ружье не для того, чтобы зверей убивать, я им разбойников и браконьеров пугаю. За правильный ответ я подарю тебе гостинчик из леса – лисичка передала», — и охотник протянул Славке большую шоколадную конфету. Она была в яркой обертке с золотыми буквами и очень вкусно пахла. Такую он ел только однажды – на новогодней елке его угостил сам Дед Мороз. Славке настолько хотелось развернуть подаренное лакомство, что он даже и не заметил, как исчез охотник. Он решил сохранить фантик от чудесной конфеты, чтобы показать его бабушке, а то вдруг она потом не поверит, что охотник был на самом деле?
Бабушка, как всегда, хозяйничала на кухне: Славка явственно слышал, как гремела посуда, из-под крана текла вода, а половицы деловито поскрипывали от быстрых бабулиных шагов. Сейчас она напечет блинов – солнечных и кружевных, и позовет любимого внука к столу. Славка обожал бабушкины блины, но конфета, подаренная охотником, была много важнее: ее золотинка нежно позванивала, показавшийся шоколадный край манил поскорее попробовать лакомство. Малыш еще раз вдохнул неповторимый шоколадный аромат, еще раз посмотрел внимательно на конфету, сглотнул слюну, перевел дыхание и, наконец, надкусил ее. Сейчас должна мягко хрустнуть вафелька. Но вместо этого произошла неприятность: зубы почему-то стукнулись друг о друга, а во рту ничего не оказалось. Славка с горьким удивлением посмотрел на ладонь – она была пуста. Он и не заметил, как проснулся.
«Быть может, она упала?» — он принялся обшаривать постель, но ни конфеты, ни даже фантика там не оказалось. Ему стало горько до слез, он раздумывал, стоит плакать или нет – брови встали домиком, щеки надулись, а нижняя губа сердито оттопырилась. «Позову бабушку, уж она точно найдет!» — решил Славка, когда на глаза навернулись первые слезы. И закричал что есть мочи: «Бабуля!» Малыш еще более неприятно удивился, не услышав в ответ привычного «Бегу, внучек!» По дому разлилась гадкая серая тишина, только громко тикали часы, да нудно гудел лифт – проспавшие соседи торопились на работу. От Славкиного крика кот Кешка, старательно намывавший свою черно-белую шубку, удивленно вскинул морду, вопросительно мурлыкнул, замер на секунду, заметив за окном пролетавшую синицу, а затем продолжил нехитрый кошачий ритуал. Стало до того тихо, что слышен был звук, с которым Кешкин язык скользил по шерсти.
За окном брезжил нерасторопный зимний рассвет. Малыш подвинулся к краю кровати, чтобы стал виден кусочек бабушкиной комнаты – может, она еще спит? Но вход в её спальню куда-то исчез. Славка окинул взглядом выплывавшую из утренних сумерек комнату – она была огромной, пустой и незнакомой. Он вспомнил:
«Позавчера мы с папой и мамой переехали в другой город!» Бабушка осталась далеко, а родители ушли на работу. Сегодня он проведет целый день в одиночестве. Плакать расхотелось – Славке стало душно и неуютно, остатки волшебства бесповоротно рассеялись. Он не знал, чем себя занять.
Малыш подошел к Кешке – кот еле поместился в руках, дотащил его, оскорбленного непрошенным вниманием, до кровати и аккуратно погладил. Кот ласке был не рад и куснул Славку за руку, обиженно мяукнул и удрал на кухню. Ах, если бы мама была рядом! Она бы взяла своего любимого мальчика на руки, обняла, жарко поцеловала бы в лоб, волосы, шею, щеки, даже в нос, нежно бы прошептала «С добрым утром, мой малыш!» А потом бы они пошли умываться и чистить зубы, а потом из магазина вернулся бы папа – самый добрый, смелый и сильный папа на свете, а потом бы они вместе сели завтракать. После бы они отправились гулять, и папа катил бы сына на санках, а Славка рассматривал бы незнакомые улицы и дворы. Так было вчера, в воскресенье, а сегодня – понедельник, и значит, мама придет домой, когда короткая стрелка часов будет смотреть строго вниз, а длинная строго вверх, а с папой он увидится и вовсе неизвестно когда, потому что днем он должен работать на заводе инженером, а вечером в магазине грузчиком, чтобы платить ипотеку. Кто такая была эта ипотека, Славка не знал, но отчетливо понимал, что это она разлучила его сначала с бабушкой, а теперь вот еще и с родителями. Еще он слышал, как мама жаловалась папе, у них теперь нет денег ни на одежду, ни ему на игрушки и даже на фрукты – ипотека съела все. Малыш боялся, что она съест и бабушку, но папа сказал, что бабушка для нее невкусная, потому что старенькая. Славка представлял эту загадочную ипотеку гигантским одноглазым чудищем вроде циклопа с кучей тонких волосатых лап. Когда он вырастет, вместе с папой и охотником из «Математики в картинках» он застрелит этого монстра, и жизнь пойдет своим чередом.
Славка взглянул в окно – у него захватило дух от высоты. Шутка ли – десятый этаж! Вот – низенькие пятиэтажные домишки, вот две дороги, а вдалеке бесконечно курят разноцветным дымом заводские трубы – малышу казалось, что это они производят мягкие неповоротливые облака, неспешно ползущие по небу. Глядя на застывший сизой лавой завод, Славка хотел крикнуть «Папа, привет!» — он знал, что отец работает там, но отчего-то смутился и прошептал приветствие шепотом.
По обледеневшей тропинке, как муравьи, ползли неуклюжие дяди и тети, стрелой катились на ботинках большие мальчики с портфелями, потихоньку шагали, держась за надежную руку взрослого, детсадовцы – Славкины сверстники. Он тоже хотел ходить в детский сад – там есть много машинок и каждый день дают компот, но мама сказала, что в городе стольким детям не хватает места в садике, что до Славки очередь дойдет только когда он соберется жениться. Жениться малыш пока не собирался, так что пришлось оставаться дома одному.
Босые ноги мерзли на полу, и Славка решил одеться. Часы пробили восемь раз. Начинался бесконечный, полный неуёмного одиночества день.
Продолжение следует