В первой части интервью писательница Анастасия Розанова и журналист Елена Маляренко проникали в тонкости дирижирования, а во второй перешли к самому важному - как в этой профессии (да-да, как в одежде) чувствует себя женщина, ведь Яна одна из первых дам, которая дерзнула примерить на себя дирижерский фрак.
Н — Яна, у каждого великого человека есть своя референтная группа, вот я иногда думаю «хм, а что бы здесь сказал Лев Толстой?», а у тебя есть кто-то, кого ты представляешь в своей ситуации и думаешь, а вот он как бы поступил?
Я — В дирижировании? Я ориентируюсь на своих учителей, но все же главный критерий – насколько меня понимает оркестр и насколько нас всех понимают зрители, ведь для них мы и работаем.
Л — Расскажи про курс Юрия Симонова, каково это, у него учиться?
Я — Я вообще была поражена, что он меня взял на курс, ведь долгое время, как мне казалось, он скептически относился к женщинам-дирижерам. Но я упорно посылала заявки и записи. И вдруг он меня принял. Для меня это было большим подарком судьбы и большой ответственностью, я старалась оправдать это доверие. Наверное, что-то изменилось в его отношении к женщинам-дирижерам. Точнее не так: он нам сказал, что в профессии не важно, женщина ты или мужчина, у каждого пола есть свои преимущества. Процесс обучения был очень насыщенным, эмоциональным, Юрий Иванович старался дать нам, молодым дирижерам, максимум за это небольшое время. Для себя я многое взяла, да и сейчас пересматриваю записи мастер-курса, отрабатываю технику. А еще – это возможность познакомится со своими коллегами. Мы ведь разбросаны по всей стране, редко можно просто пообщаться, а Юрий Иванович этим мастер-курсом еще и помогает наладить профессиональные связи. Мы до сих пор созваниваемся с коллегами, обмениваемся нотами, помогаем другу, если есть проблемы, ездим друг к другу с концертами.
Н — А ты когда-нибудь дирижируешь в юбке?
Я — Нет. Было как-то раз, концерт к 8 марта, я сделала прическу, надела платье, каблуки, для всех это было неожиданностью. Но все же брюки и обувь на плоской подошве удобнее. Платье обязывает. Это другой образ, другие движения – это уже женщина-загадка, женщина-соблазнительница. Я не представляю себя за пультом в таком амплуа. Дирижер вообще не должен делать акцент на своей гендерной принадлежности, в том числе и в одежде.
Н — То есть ты должна приближать свой образ к мужскому, для того чтобы чувствовать себя удобно и как бы стирать свою женственность?
Я — Конечно, нет, во всем должна быть гармония. Все же нормальные здоровые люди, всем понятно, что я женщина. Как бы я ни была одета – в юбку или брюки, хоть в скафандр! В своем дирижировании я не хочу стирать женственное, но не хочу и выпячивать это, показывать «посмотрите, я женщина, я дирижирую!». Я не хочу, чтобы меня видели женщиной или мужчиной, за пультом я, прежде всего, музыкант, дирижер.
Н — Я считаю, что это самая высокая женственность, которая не выпячивается.
Л — Все таки существует понятие женского и мужского взгляда. В литературе это особенно заметно, как писатели и писательницы по-разному описывают одну и ту же проблему, то есть прочтение жизни разное. В музыке, как ты считаешь, женщина-дирижер тоже имеет свое прочтение, отличное от мужского? Или все же пола в музыке не существует?
Я — Часто говорят про исполнителей, особенно про пианистов, «женская игра», «мужская игра». Про дирижеров пока это мнение только формируется, потому что, вообще, это сравнительно молодая профессия. Мне кажется, еще недостаточно времени прошло, чтобы понять есть ли женское или мужское прочтение.
Н — Слишком мало женщин.
Я — Очень мало. И что значит «чисто женское дирижирование»? Где его критерии? После концерта я, так же, как любой дирижер, устаю, я снимаю пиджак и его можно выжимать.
Н — Это как женское фигурное катание, где они прыгают четверные прыжки. Ну какое оно женское?
Я — Да. Но вопрос еще и в другом – что, в частности, в дирижировании, мы понимаем под «женским» и «мужским»? В любом человеке, в дирижере в том числе, разное соотношение мужского и женского начал. Дирижер – это человек с мужским характером и женским сердцем, я так считаю. А какого он пола при этом от природы – не важно.
Н — Никто его в этом не упрекнет при том.
Л — Давайте тогда определимся с понятиями «женское» и «мужское».
Н — В музыке это невозможно. Вот я считаю Паганини, он был женщина. Ну, по своему музыкальному прочтению и по своему сценическому образу, это был то, что говорят «метросексуал», но метросексуал намного ближе к женщине, чем к мужчине.
Л — А Вивальди?
Н — Ну он очень женственный в своей музыке. И Моцарт тоже.
Л — Мне тоже так кажется.
Н — А ты вообще осознаешь, какой ты необычный человек, великий талант?
Я — Я? Нет. У меня есть постоянное беспокойство, потребность поделиться с людьми тем, что я чувствую, я постоянно думаю о том, что слышу, вижу. Если кто-то назовет это «необыкновенностью» - что ж, ему виднее. Я чувствую, что где-то я немного сумасшедшая внутри, потому что мне постоянно что-то не дает покоя, мне все время нужно движение вперед.
Н — Ты в поиске.
Я — Да, постоянно что-то не так. Я редко бываю довольна собой, своими концертами… Думаю, это нормально.
Н — Ты не думала перебраться в Москву или в Нью-Йорк?
Я — Сейчас для меня важнее всего работа, дирижирование, а в Крыму это будет, в Москве, Перми, Лондоне, Нью-Йорке – не так важно. Хотя, я все-таки патриот, из России не хотела бы навсегда уезжать. Хочется, конечно, менять свою жизнь к лучшему, ездить, узнавать другие города, страны, оркестры, играть разную музыку, участвовать в разных музыкальных перформансах, творить, говорить со зрителями… Для меня на первом месте музыка и самореализация. Я без этого никак не смогу. Наверное, найдется много вещей в жизни, без которых я легко могла бы прожить, но без работы, без музыки – нет.
Н — А тебе бывает одиноко?
Я — Одиноко? Не знаю. Тоскливо – бывает.
Л — И что ты тогда делаешь?
Я — Бывает, что жмет сердце, как у Есенина: «Душа грустит о небесах», без причины, казалось бы, раз и просто становится плохо отчего-то... Я начинаю говорить с собой, искать какой-то выход, начинаю придумывать что-то себе в жизни, какую-то мечту, какую-то цель, что-то делать, ездить, общаться с коллегами. Мне нужна цель. Мне нужно к чему-то стремиться, к чему-то идти. Вот просто так жить я не могу. Хотя, хочу научиться просто наслаждаться жизнью.
Л — Тогда Ялта правильный город! Спасибо тебе за интервью! И мы ждем следующий концерт в Ялте. Когда вы порадуете публику?
Я — В феврале, 8 числа, приходите!
Н, Л — Обязательно!
Вся правда о дирижерах в первой части интервью: Яна Анненкова — дирижер 007 Часть 1. Повелительница оркестра