Тихомиров хмуро выглядывал из окна кареты на такой же хмурый городской пейзаж. Его охватывало таинственное волнение от одной только мысли об Анне, ему казалось странным, что единственное прикосновение смогло пробудить в нем будоражащее сердце чувство. Рядом с ним сидела невеста, а думал он об иной девушке. По сравнению с Луизой Анна была нежной и утонченной. Хоть они и были примерно одного возраста, но девушки явно отличались друг от друга: от Луизы веяло грустью и некой старостью, а от Анны исходили легкость и молодость.
Дмитрию стыдился собственных мыслей. Теперь ему еще тяжелее было находиться в присутствии своей мрачной невесты. Луиза такая молчаливая и серьезная не по своим годам, но идти против веления отца он не мог. Все было решено еще давно и без его ведома. Родители договорились ради своего блага, а расплачиваться приходится детям. Дмитрий не был уверен, что Луиза испытывала к нему чувства. Она всегда казалась отстраненной и неспособной проявлять хоть какие-то эмоции.
Карета приблизилась к большому белому дому, окруженному несколькими деревьями и кустами. Усадьба снаружи была выполнена с богатством и со вкусом. Внутри же она оказалась намного роскошнее, однако не ощущалось там семейного уюта. Словно это имитация счастья: вся дорогая мебель, привезенная из заграницы, картины в золотых рамах, дорогие персидские ковры излучали холод и некоторую печаль.
Из гостиной доносилась музыка. Она хоть как-то оживляла атмосферу этого дома. Пройдя в гостиную, Дмитрий увидел Анну, которая исполняла на инструменте небезызвестную сонату. Какие же плавные и невесомые были движения ее белоснежных рук, как же девушка была прекрасна в свете солнечных лучей, что пробились из-за туч. Тихомирову хотелось подойти ближе, но, увы, существовала невидимая грань дозволенного.
— Дмитрий Петрович, здравствуйте, я весьма рад вас видеть, — в комнату зашел Анатолий Степанович, который действительно был рад появлению желанных гостей.
— Для меня честь принять ваше приглашение.
— Дорогая, поприветствуй гостей, — обратился Розанов к супруге.
Анна послушно закрыла крышку рояля и поклонилась гостям. И только сейчас она заметила, кто именно посетил их дом. Тот самый молодой человек, с которым она всего лишь мгновение танцевала на балу и который вскружил ей голову. Всю ночь Тихомиров занимал ее мысли. Его взгляд, его прикосновение не выходили у девушки из памяти. Тайно она желала хоть на минуточку увидеть московского дворянина, но одновременно боялась этого. Он вселил в ее сердце прежде неизвестные чувства.
— Вы чудесно играете, — сказал Дмитрий, чем смутил девушку.
— Спасибо, — тихо ответила она.
— Поверьте, это ее не единственный талант, — восторженно проговорил Розанов. — Катерина, накройте на стол!
Анатолий Степанович завел беседы о строе государства, о реформах, о других знатных семьях и о величии России. Все те темы, которые так не любил Тихомиров. В каждом доме, на каждом приеме обсуждалось одно и то же. Он не понимал, как людям не надоедает говорить об этом. Однако Дмитрий активно поддерживал беседу. Ему необходимо было сдружиться с Розановым, чтобы чаще приходить к нему и, соответственно, чаще видеть Анну. Да, его чувства запретны, и Дмитрий понимал, что Анна отдана другому, но ему было достаточно только видеть столь необыкновенную девушку.
— Мне бы очень хотелось навестить Петра Юрьевича, надеюсь, мой старый друг скоро поправится.
— Откуда вы знаете моего отца, позвольте полюбопытствовать?
— Когда-то я жил в Москве, учился там вместе с Петром Юрьевичем. Ох, какими мы были разбойниками, — с улыбкой произнес Розанов.
— Даже трудно представить.
— О, поверьте, Дмитрий Петрович, мы были теми еще сорванцами. Нас заставила повзрослеть война. Петр Юрьевич — благородный человек, который не раз спасал мою жизнь на поле битвы. Он готов был сам погибнуть за друга. Отнюдь не многие способны на такие смелые подвиги. После окончания войны Петр Юрьевич остался в Москве, а я перебрался в Петербург. В Москве я оставил прошлую жизнь, в которой также осталась моя возлюбленная.
Она умерла. Я долго не мог смириться с потерей. Когда ты молод, кажется, что первая любовь — это раз и навсегда, не спорю, и такое случается. Возможно, так бы все и было, но моя возлюбленная не пережила войны. Она захворала, поскольку не спала долгие ночи, переживая за меня. Покой покинул ее на то время.
Когда я переехал в столицу, жизнь постепенно налаживалась: я покорно служил батюшке-царю, увлекался охотой, что стало моей страстью, и спустя много лет среди сотен женщин я повстречал Анну Михайловну.
Дмитрий никогда раньше от отца не слышал ни одной истории о старом приятеле из Петербурга. Петр Юрьевич принимал у себя в доме многих друзей из разных городов, однако Анатолий Степанович не повалялся в их доме. Дмитрию подумалось, что Розанову попросту не хотелось возвращаться в Москву из-за горьких воспоминаний, но ведь прошло уже много лет, жизнь давным-давно изменилась: Анатолий Степанович стал знатным дворянином, у него есть красавица-жена и новое счастье в ее же лице. «Что-то здесь нечисто», — подумал Дмитрий Петрович, усаживаясь за накрытый стол.
Анатолий продолжил говорить о прошлом, но его истории уже не были занимательными, потому что не касались Петра Юрьевича, поэтому Дмитрий терял интерес к беседе. Он изредка поглядывал на Анну. Девушка молчала, думала о чем-то своем. Но в один момент их взгляды пересеклись. Это длилось секунды, но для них время словно исчезло. Анна опустила взгляд и коротко улыбнулась, и тогда Тихомиров подумал, что готов отдать жизнь за эту улыбку.
— Дмитрий Петрович, позвольте узнать, как вы относитесь к охоте?
Вообще, молодой дворянин был равнодушен к этому занятию, но ему было необходимо установить дружеские отношения с Розановым любыми методами.
— Положительно. Я бы не отказался посвятить этому день, заодно и познакомиться с вами поближе.
— Замечательно! Просто замечательно! Тогда завтра на рассвете я жду вас у себя. Я вам одолжу одну из лучших своих лошадей.
— Премного благодарю вас!
После обеда Розанов попросил Анну сыграть что-нибудь гостям. Сам он толком не понимал в музыке, однако игра супруги всегда у присутствующих вызывала восторг, чем Анатолий Степанович, безусловно, гордился. Гости хвалили его, жену и дом, это всегда радовало Розанова.
Дмитрий же любил музыку. Она затрагивала его душу, пробуждала эмоции. Игра Анны не оставила Тихомирова равнодушным. У нее был талант.
— Безупречно, — произнесла Луиза.
На самом деле Луиза, как и Розанов, мало понимала в музыке, да и в искусстве в целом тоже. Картины, книги, театры и музыка были чужды ей. Как и полагалось в светском обществе, в котором она воспиталась, Луиза оставила комплимент, но как формальность. Дмитрий это понимал, и это еще больше отталкивало дворянина от будущей жены. Они были далеки друг от друга.
Духовную близость он чувствовал с едва знакомой девушкой, которая старательно играла на рояле.
— Анна Михайловна, позвольте вам сказать, что вы необычайно красиво исполнили пьесу. Я покорен вашей игрой.
— Спасибо, Дмитрий Петрович.
Она снова подарила ему свою милую улыбку. Анна много слышала похвал в свой адрес, но почему-то именно от Дмитрия их было слышать гораздо приятнее.
Его черты лица казались ей привлекательными и такими родными, будто этот человек был давним ее знакомым. Карие глаза, мягкая улыбка, чуть вьющиеся каштановые волосы, глаза, в которых виднелся отблеск ее внезапных чувств. Было страшно признаться самой себе, что еще на балу она с первого взгляда полюбила Тихомирова.