Самый густонаселённый призраками московский дом - это, однозначно, Дом на набережной Серафимовича дом 2, он же Дом правительства, Дом ЦИК. Дом, как следует из его кличек, находится на набережной Москвы-реки, а проживали в нём в основном члены советского правительства. Построили его в 1931 году, властные новосёлы едва успели пожить в новом идеальном для советского человека доме, как их по ночам стали выдергивать одного за другим на Лубянку. Судьба многих жильцов Дома на набережной независимо от их должностей и регалий закончилась в тюрьме или на бутовском полигоне. Отсюда и другие прозвища дома: Дом предварительного заключения, Ловушка для большевиков. В 1930-е за кем-то из жильцов приезжали, а кто-то стрелялся, предчувствуя скорый стук в дверь посреди ночи.
Современные жильцы, купившие вместе с элитной квартирой и её мрачное и бурное прошлое, уверяют, что тени самоубийц всё ещё бродят по лестницам. Есть в доме одна квартира, из которой иногда доносится популярное довоенное танго (его любили слушать расстрелянные первые её жильцы). Во дворе иногда бродит призрак собаки Карла Радека. Большой чёрный пёс остался один после ареста хозяина и какое-то время лаял на чёрные воронки, подъезжавшие дому по ночам, пока кто-то из сотрудников НКВД не прекратил собачий вой выстрелом.
Один из самых известных призрачных обитателей дома - дочь командарма. Однажды ночью арестовали её родителей, а за ней пришли лишь на следующий день. Девушка была не из робкого десятка, она забаррикадировала дверь и пригрозила расстрелять из отцовского нагана каждого, кто попытается её вытащить из дома. Брать квартиру штурмом не стали, всё-таки важные люди в доме живут, скандал будет. Ягода распорядился взять квартиру в осаду. Дверь заколотили, на лестничной площадке выставили охрану. Через неделю наркому внутренних дел доложили о выполнении задания, дочь командарма умерла.
Говорят, её призрак можно встретить по ночам рядом с квартирой на четвёртом этаже, где она жила. Белую тень в старомодном платьице видят на Берсеневской набережной, а жители квартир, расположенных по соседству с той самой квартирой командарма, иногда слышат глухие крики о помощи.
Но не только крики жертв Большого террора слышат обитатели дома два по улице Серафимовича. Из глубины веков им вторят жертвы Малюты Скуратов, замученные в пыточных подземельях, находящихся как раз под Домом на набережной.