Выйдя из подъезда и наткнувшись на мешки с отходами, парикмахер чертыхнулась: «Что делает этот хренов писака? Спит, что ли? Не проехать не пройти из-за этого долбаного мусора». Следующей на пути Светы возникла кондуктор, не желавшая принимать мелочь в качестве оплаты проезда. «Это деньги? - задала кондуктору немудрёный вопрос Светлана и, уже не слушая аргументов хозяйки вагона, ответила за неё: - Деньги. Обязаны принимать. И высыпала гору десяти- и пятидесятикопеечных монет в сумме тринадцати рублей в ладонь кондуктора.
Работать в тот день Светлана не могла. Если с утра она ещё хоть как-то, да обслуживала клиентов, то после полудня её стало нещадно клонить ко сну. По этой причине она отказала паре посетителей, сославшись на то, что они не записались на данное число, хоть и была в тот момент совершенно свободна. Парикмахер и без них едва «дожила» до последнего заранее записавшегося клиента.
С ним Света хлебнула лиха, вернее, хлебнул-то он, вследствие того, что сначала мастер капнула краску на его, то есть её (клиент была девушкой лет двадцати семи) дорогие джинсы, потом чуть не отстригла ей ухо. Впрочем, та ещё удачно отделалась - всего лишь одним порезом. А вот со стрижкой мастер напортачила так, что незадачливая клиентка решила раз и навсегда, что ноги её в этом салоне больше не будет.
Справедливости ради следует сказать, что не она одна осталась недовольна мастером в тот злополучный день. Ни один клиент не ушёл от Светланы полностью удовлетворённым, но зная её не первый день, они решили, что по какой-то неведомой им причине с мастером творится что-то неладное.
Водитель мусоровоза Пташкин в тот день впервые за многие годы проспал на работу, вернее, проспала его супруга привычно будившая мужа по утрам, так как будильника Пташкин не слышал никогда, другие же технические средства, как то - мобильные телефоны и телевизор, заряженные на побудку, могли переполошить полквартала, не то что соседей по дому. Поэтому при первых же звуках одного из них супруга обычно вскакивала с постели, а там уже где уговорами, где при помощи пощипываний, а где и откровенными пинками приводила супруга в вертикальное положение.
Но в тот день она, ко всеобщему удивлению, проспала тоже, несмотря на жуткую какофонию, издаваемую всеми техническими средствами, призванными поднять с постели живых, но разбудившими лишь окрестных призраков, если таковые, конечно имелись на данной территории. По крайней мере до описываемых событий никто их воочию не видал.
Супруга Пташкина работала кондуктором. Обычно приветливая и вежливая со всеми, в этот день ей, как будто на любимую мозоль наступили, придиралась она ко всем пассажирам без разбора. У одних банкноты были слишком крупными. Где, спрашивается, ей было напастись сдачи на всех? Другие задавали какие-то глупые вопросы — где находится то, где — это. Она им, что, Большая советская энциклопедия, что ли? И совсем уж невозможный вопрос - где им следует выходить. Она-то откуда может знать, где им нужно выходить? Она ведь не экстрасенс.
Но пуще всех её разозлила эта краля с ногтями из четвертого подъезда. Копилку она, что ли, опустошила? С наглой мордой высыпала в ладонь горсть монет. Куда их теперь девать-то?
Но поворчав ещё какое-то время вслед соседке по дому, Пташкина не без злорадства отыгралась на последующих пассажирах, имевших наглость предлагать ей крупные купюры и сдавая им сдачу самой мелкой разменной монетой.
Определённо, нечто странное витало в воздухе в тот злополучный день, буря магнитная, не иначе.
(Следите за продолжением)