Каждый историк древности и не только выдаёт не просто факты об истории, но и некую мысль, нарратив, в котором автор раскрывает причинно-следственные связи событий и создаёт как бы целостную их картину. Часто это имеет попытку наставить читателя на некий путь и объяснить исторические сложности. Такая же задача была и у отца армянской истории Мовсеса Хоренаци.
Времена прародителей Хайка и 6 остальных патриархов описаны им в самых чистых и ярких красках. Тихое и мирное хозяйство, трудолюбие, патриотизм. Нарратив борьбы Хайка с Белом указывает на ключевую ценность борьбы - свободу. "Лучше умереть, чем видеть чужеродных сынов над кровными сородичами" - сказал Хайк. Идеальным образом выступал его далёкий потомок - царь Тигран Ервандуни.
Он был справедлив, "не завидовал лучшим", "не презирал низших". Наглядное положение дел показывает Ксенофонт в "Анабасисе", в той части, где его войска остановилось в Армении. В отличие от кардухов, их не только мирно приняли, но и отнеслись достаточно гостеприимно. При этом, судя по словам Ксенофонта, большая часть страны была населена свободными крестьянами-общинниками. Советские армянские авторы отсюда пришли к выводу, что в Армении тех времён не было обязательной воинской повинности и контингент армии формировался из специальных войск азатов. Потому Ксенофонт и не встретил по пути в Армении большого сопротивления.
Прекрасное повествование продолжается и в описании легендарного царя Вагаршака, образ которого суммирован из образа Арташеса I и Тиридата I. Он прекрасно устроил страну и фактически заложил основы государственности. Арташес I и в действительности получил прозвище "Барепашт" - "Благочестивый". Объединил территории, ввёл государственный язык, потребовал от феодалов разумного деления земли между ними и общинами.
Но далее Хоренаци и начинает постепенно приводить нас к своей идее. Развитие Армении привело к "городской революции" и росту ремесленного производства, а также к постепенному отмиранию родо-общинных институтов и утверждению рабовладельческих. Параллельно развивается торговля, военное дело, армия. И здесь как бы Хоренаци намекает, что ему это всё было не по душе.
Вообще, удивительно, что у такого автора, как Хоренаци, нету детального описания истории Тиграна II, в отличие от римских источников. Судя по всему, ему это было и не нужно и не считал Мовсес достижения императора Армении чем-то достойным памяти. Но вот дальше он начинает свою линию. Цари превращаются в грешников и отступников. Артавазд II был назван "обжорой", а про последующих царей Аршакуни и вовсе говорит в самом отрицательном контексте.
Единственные цари, которых Мовсес Хоренаци возвеличивает, это Тиридат I и Тиридат III. Про последнего, думаю, и так очевидно, но вот про Тиридата I у него ничего нет, он был перенесён в образ Вагаршака, так как ему он приписывает административную реформу, которую сотворил Тиридат. Все же остальные обвинены в трусости, злобе. Пап и вовсе с самого рождения был охвачен бесами. Насолил он ведь церкви немало. Для Хоренаци всё будущее охвачено упадком. Мовсес словно скучает по временам Ервандуни, когда нравственность была превыше всего остального.
Но на самом деле, образ ранней Армении стал таковым из-за отсутствия тогда войн. Пять веков. Естественно, это вызывает ностальгию по тому времени, в сравнении с тем ужасом, который армяне переносили в его времена(да и сейчас). Фактически, нравственность и праведность у Хоренаци сочетаются со стабильностью страны. И Тиридат I потому и любим, так как его время попало на перемирие между Римом и Парфией, хоть Хоренаци и не упомянул его прямо.
Государство Ервандуни и ранних Арташесянов, по Хоренаци, было временем высшего расцвета страны. А вот времена её политического пика при Тигране II и последующие события, напротив, как время постепенного упадка, который усилился после смерти Тиридата III. Далее для историка идёт бездна ужасных страданий. Но, с другой стороны, Хоренаци надеется на лучшее будущее, как бы конфликтуя с мыслью о вечном упадке. Всё же тут он отошёл от своей концепции и предполагает, что есть шанс для армянского народа обрести спасение. Через культуру. Ведь единственно, кого он упоминает положительно в самом конце своей истории - это Месроп Маштоц и Саак Партев.