— "Маша, да сколько можно? - возопил Лёха и закатил глаза. - У нас дома уже тысячи этих штуковин!”
Маша зыркнула из под шапки и ничего не ответила. Она стояла у прилавка и старательно обнюхивала очередной курительный пробник Лавандовых палочек.
— “Ммм… смотри, Лёха, чувствуешь, голландская? - втягивала жадно воздух ноздрями Маша. - Совсем не похожа на французскую… такая нежная!"
— “Да ничего я ни чувствую, они все пахнут для меня одинаково. Пойдём уже, а? Я есть хочу. - жалобно тявкнул Леха”.
— “Ладно, пошли, - Маша протянула коробочку с упаковкой продавцу и вытянула кошелёк из сумки. - Ты мёртвого запаришь, зануда”.
— “Я зануда? Я? Да ты тут уже 40 минут торчишь, нюхаешь свои палки без конца, - возразил он чуть более обиженно”.
Маша могла ходить по парфюмерным отделам и магазинам бесконечно. Но особенно ей доставляло удовольствие выбирать и коллекционировать разные запахи. Маша легко различала разные сорта трав, помнила все разновидности ромашки на вкус и ловила кайф от поиска всего необычного и странного. Маша была кладезью и ходячим справочником.
Её квартира была уставлена всевозможными устройствами, источающими разные запахи. Простой флакон с цитрусовым букетом на входе, атомайзеры на полке, с лёгкими сандаловыми, табачными и кожаными зарядами, были готовы начать распылять своё нутро и ждали любого прикосновения. Полк всевозможных духов и туалетных вод на столике. Беспорядочно рассыпанные по полу бумажные пробники, осиротевшие со вчерашнего похода в шоппинг-молл. В этом не было никакой эстетики, как часто любят “вить” свои гнездышки жёны. Это было похоже на выборочные, стихийные набеги на витрины и утаскивание добычи в свою нору.
Маша аккуратно сняла обувь в прихожей, пихнула в кроссовки шарики-абсорбенты с хвойным зарядом и не потревожив ворох листиков на полу, пробралась в ванну. Здесь начиналось главное царство принцессы Марии. Одних шампуней и кондиционеров было почти 70 видов! Всевозможные крема, сыворотки, гели, пудры для тела, масла и еще десятки разновидностей декоративной и уходовой косметики, смотрели со всех полок и маломальски пригодных для хранения поверхностей.
“Бардак" - единственное, что приходило в голову Лёше, когда он возил по лицу бритвой перед работой, стараясь разглядеть кусочек своего лица в зеркале, среди этого сонмища безумного парфюмера. “Эх, взять бы да собрать всё это барахло, да выкинуть…” - думал Лёша.
Однажды он уже осмелился выкинуть несколько десятков бутылочек и баночек, которые по его мнению совсем кончились. Скандал был неимоверный. Маша орала как резаная два часа, сбиваясь на плач и впадая в истерику.
— “Ты не понимаешь! Это был Кен-зо-ки!!! Таких больше не продают, я его хранила как зеницу ока-а-а-а-а-а...” - выла она. - Зачем ты это сделал? - всхлипывала и сильно дергала плечами. Её чуть полноватое тело скорчилось на полу и упрямо заламывало руки. Кривой рот продолжал источать нытьё, а тушь обозначила две глубокие колеи на щеках.
— “Прости Маша, я же не думал, я не знал, что для тебя это так важно! Прости, прости, прости меня. - оправдывался он стоя в дверях. Его куртка была расстёгнута, а колени вымазаны в грязи. - Я всё проверил, нигде нет пакета, машина уже увезла мусор”. - мямлил он. Лёха излазил всю помойку с фонариком в ночи, но ничего не нашёл. Его круглые от удивления и ужаса глаза, красноречиво характеризовали идиотизм, разворачивающийся в квартире.
Уровень историки был настолько велик, что буквально отшвырнул от себя парня. Он ещё никогда не видел, чтобы девушка так захлёбывалась и рыдала в конвульсиях. Он быстро понял, что здесь правит пограничное состояние и старался изо всех сил, чтобы успокоить её и как то купировать взрыв эмоций.
— “Ну хочешь, мы сейчас, нет завтра, пойдем в твои любимые магазины и ты заново купишь все свои бутылочки? - шептал Лёха. - Ну не плачь, пожалуйста, это же не катастрофа, можно же купить точно такие же! - старался успокоить он.
— “Нет Лёша. Нельзя. Мне нужны ТЕ САМЫЕ баночки, мои, те самые, любимые, ты не понимаешь! - опять рыдала она.
Он действительно не понимал. Это произошло год назад и с тех пор он понял, что этот пункт в их отношениях он будет впредь обходить за сто вёрст. Его как будто ударили обухом по голове, такой реакции он никак не ожидал, это было не просто странно, это было пугающе.
Но всё наладилось. Лёха просто принял эту странность Маши и всё наладилось.
Нельзя было выкидывать никакие баночки с запахами, но можно было нюхать, правда ему не хотелось. Со временем он выучил все ритуалы этой маленькой, похожей на девочку женщины. В общем и целом, если исключить вопрос с очень трепетным отношением Маши к парфюму, жить было можно, и даже вполне неплохо. Маша была добра, неприхотлива, не просила никаких дорогих подарков, исправно тянула лямку совместного быта и ни на что не жаловалась. Готовила еду почти без соли и сахара, между просмотром бесконечных сериалов работала за своим любимым макбуком, то ли копирайтером, то ли рерайтером то ли корректором. Лёха не разбирался, её фриланс приносил достаточно, чтобы закрывать совместные счета, а на остальное ему было наплевать. Замуж она не просилась и даже не намекала, была очень уютной и предсказуемой во всём, если соблюдать правила. Её правила. Но они были не сложные.
Чистить зубы три раза в день, если это выходной и он проводил время с ней. В будни можно было всего два, утром и вечером после ужина. И еще после каждого приёма пищи. Душ утром и вечером железно. Для него была выделена отдельная полочка в ванной комнате, где стоял его маленький частокол средств. Всего семь штук. Шампуни, мыло, скрабы, кондиционеры и так по мелочи. Перед каждым сексом он проходил настоящий ритуал очищения. Моем, мылим, трём, скребём, опять мылим, бреем, сушим, причёсываем. Как пахли его даже чуть влажные волосы ей не нравилось, - пришлось освоить фен. Благо короткие волосы сушились на раз-два. Он воспринимал это как немного безумный ритуал для получения доступа к телу. Даже немножко любил сравнить это с шаманским танцем. Ему казалось, в этом есть какой то романтизм, когда женская душа покоряется его внутреннему зверю. Предварительно триммингованному конечно.
Однажды, он неосмотрительно дал облить себя туалетной водой подарком, своей матерью на свой день рождения и пришёл домой. Однако мгновенно был засунут на два часа под душ и не выпускался из заточения, пока не смыл все остатки ферментов чужеродного и не перестирал всё белье.
Честно говоря, в глубине души он считал Машу тронутой. Но какая ему была разница? В какой семье и у кого всё гладко и нет никаких тараканов?
— “Ты уже поел Барбоскин? - ласково спросила Маша. Это было его секретное прозвище.
— “Да Нюш, сейчас домою посуду и приду. - откликнулся Лёша из кухни и включил воду в раковине.
“Ню-ша - сокращённо от Нюхачка,- поясняла как-то своей подруге Маша. - Я же всё воспринимаю через запахи, как Парфюмер Зюскинда! - смеялась она”. Это была правда. Подруг у неё было целых три и каждая была достаточно воспитана, чтобы не нарушать границы в этом деликатном вопросе.
Маша понимала, что она не такая как все, но не могла ничего с собой поделать. Да и зачем? Ручка чайника, должна быть немного спрыснута бергамотом. В шкафу, каждая полка имела несколько мешочков с засушенными цветами. Струйки тонюсенького дымка от палочек из Малайзии поджигались строго перед ужином и сразу заменялись на другие уже перед сном.
Её ночная сорочка пахла нежным букетом чайных роз. По понедельникам. Остальное время ей больше нравился лемонграсс с франжипани. Да, да, это очень странное сочетание, действительно.
Гладко выбритый на ночь парень юркнул под одеяло и устроился под боком. Маша отложила в сторону ноутбук с драконом на экране, поставленным на паузу, и всем телом прильнула навстречу.
"Главное, это не затягивать время", - думала она каждый раз. - “Если я постараюсь, и в этот раз… о-о-х” - выдохнула Маша.
Лёхе нравилось, что она давала всегда, безоговорочно и не ломаясь. Она всегда была готова. Главное - соблюдать ритуал. Помылся, побрился, все сделал честно и на совесть и кувыркай её как хочешь. Несколько раз он не достаточно тщательно тёр свое тело и получил очень резкий и неприятный отворот, прямо в процессе соития. В какой то момент, её лицо исказила гримаса и она неумолимо и сильно отпихнула его ногой от себя. Пришлось идти и перемываться. "Вот сучка, какого хера она себе думает?” - шипел он вставая под струи воды и усмиряя плоть. Честно говоря, Лёха даже боялся немного вспотеть во время секса, вдруг опять прогонит? Запах ей, блин, не нравится. Что за баба такая, а?
Маша стояла на коленях и её грудь ритмично двигалась в такт. Обычно они толкались в этом танце не долго, буквально несколько минут. Изредка меняя позиции, но никогда не затягивая процесс надолго. Нет, ей нравился секс, даже очень! Просто он должен был соблюдать только одно правило. Ничто не должно было нарушить привычного ансамбля запахов в комнате. Фактура рисунка, которую она так долго собирала и творила, в которую не вписывались его мужские, терпкие, резкие, невыносимые миазмы - ни при каких обстоятельствах, не должны были быть нарушены. На неё накатывала волна, а затем еще одна и в голове взорвался мохнатый, золотистый шар из бенгальских огней.
— “Машенька подойди к папе! - голос отца позвал ребёнка из дальней комнаты. - Иди сюда скорей, моя сладкая!” Маша послушно отложила любимую куклу и пошла на голос. Кукла была очень красивая, с длинными волосами, которые пахли душистым мохером. "Мама обещала купить и вторую Барби”, - думала она, ступая своими маленькими ногами в комнату.
— “Машенька, а ну залезай к папе? - проскрипел он, обдав девочку волной тошнотной смеси дешевого табака и не чищенного рта. “Оп-па-а, молодец! Какая у меня красивая доча, у тебя и глазки такие светлые и ротик такой розовый и ручки такие ой-ой…” - продолжал кряхтеть взрослый мужик.
— “А ну ка покажи мне свои ножки кисонька, а ну ка подними ручки, дай я стяну платьишко-о-о… сейчас, сейчас…” - наваливался отец.
Его лицо багровело и шло пятнами, на лбу выступали капельки пота, голос становился хриплым, а глаза немного безумными. Маша погружалась в суп из плотных запахов, густо замешанного с гормонами взрослого, половозрелого самца.
Маше не очень нравилось так играть с папой. Она понимала, судя по интонации, что это какая-то взрослая игра, но ей она была не понятна и не интересна. Но раз папа так сильно хотел в неё поиграть, значит всё правильно и нужно просто немножечко потерпеть. Папа был очень добрый, очень сильный и безумно любил Машу. Примерно раз в неделю он повторял эту затею и Маша уже даже по одной интонации голоса догадывалась, что будет происходить дальше. Маша так любила папу, что всё это уже было совершенно не важно, хоть в душе и оставались смутные тёмные всполохи после.
Папа просовывал между ляжек какую-то тёплую, твёрдую штуку и начинал ритмично качать её на руках. Там было скользко и не приятно, но не больно, а потом резко почти горячо и в нос сильно бил немного мучной, мускусный, медвежий запах. Маша не знала почему медвежий, но ей казалось, что именно так должен пахнуть настоящий дикий медведь в лесу. Маша была даже рада, что папа играл с ней таким образом. Это был их маленький секрет и она была очень счастлива, когда видела папу после игры немного уставшим и прикрывшим глаза.
— “Вот моя красавица, вот моя умница. - приговаривал отец и тянулся одной рукой за салфеткой. - Ты хочешь мороженку или пойдем купим торт, и все его покушаем вечером на десерт? - продолжал спрашивать он.
— “То-о-орт! - выкрикивала Маша выдираясь из рук. - Конечно торт!” - Её глаза сияли.
Её жизнь была наполнена любовью. Папа любил её и дарил самые лучшие подарки на свете. Мама любила её тоже и всегда была очень добра и разрешала всё-всё-всё, только много работала с утра и до вечера, а иногда даже и по выходным. Маша никогда ни на что не жаловалась, а маленькие секретные игры со временем стали всё реже и реже, а потом вообще пропали. Да она и сама уже толком не помнила, как там всё было на самом деле. Ей очень нравились руки отца, от них веяло такой силой, надёжностью и теплотой. Только вот запах… почему папа всё время так сильно вонял?
И однажды Маша поняла, что если назначить новый запах, взамен какому нибудь дурацкому и неправильному, жизнь сразу налаживается. Маша поняла, что можно замаскировать и переназначить любой оттенок.
— “Леша-а-а… - выдохнула с шумом она. - Ты тако-ой о-о-й о-о-ой о-о-ой… - кусала подушку Маша.
Лёха был опять изгнан в душ и Маша раскинулась в диагональ кровати с закрытыми глазами.
"Я люблю тебя Лёх. Не бойся. Я не брошу и не выгоню тебя никогда. Моей любви хватит на нас обоих.
Только вот запах…"