Впервые мы познакомились с бабой Таней более десяти лет назад, когда совсем юные приехали с друзьями в деревню отдохнуть. Дом был одноэтажный, на четырёх хозяев, и во времена расцвета тамошнего санатория считался одним из самых больших в селе. Много времени прошло с тех пор – вместо санатория устроили детский лагерь, фонтан разрушился, красиво посаженные аллеи заросли, а в доме осталось всего две жилые квартиры. В одной из них и жила баба Таня.
Ей в то время было семьдесят с лишним лет, и жила она по строго определённому для себя распорядку дня – вставала ближе к обеду, выпускала кур погулять, копалась в маленьком огородике и периодически ругалась с подружкой Шуркой, жившей неподалёку.
Подружка Шурка, шустрая и любопытная пожилая женщина, была самым близким для бабы Тани человеком в селе. Вместе они лепили для бабиных Таниных кур домик из коровьего навоза и глины – курятник получился неаккуратный, заваливающийся на один бок, но весьма крепкий. Вместе они лазили чинить крышу бабиного Таниного дома и чуть не поругались из-за того, что Шурка недостаточно хорошо помогала. «Больше ко мне не приходи!» - обиделась на неё баба Таня. «И ты не приходи!» - крикнула в ответ Шурка, и судорожно цепляясь за хлипкую деревянную лестницу руками, полезла вниз. Их обид хватило ненадолго, и вскоре они уже опять вместе ходили в баню к Шуркиной сестре и иногда пропускали вечернюю рюмочку за просмотром единственного телеканала на стареньком телевизоре.
Был ещё у бабы Тани кот Васька – дикое, запуганное животное, никого не признающее, кроме своей суровой хозяйки. Она его не особо жаловала. В деревнях котов вообще ни во что не ставят – дом они не охраняют, яиц не несут, молока не дают, на мясо их не пустишь. Вот и питался Васька объедками с хозяйского стола и периодически получал по хребту палкой. Иной раз, правда, находила на бабу Таню телячья нежность, и она его гладила, целовала и даже ласково с ним разговаривала. Но бывало такое редко.
Нам баба Таня казалась очень забавной - каждое утро мы слышали за стеной недовольное кряхтенье, потом неуклюже открывалась скрипучая дверь, и так же неуклюже из дома вываливалась в огород баба Таня. Она сразу шла к курятнику и выпускала наконец на волю изголодавшихся пеструшек и их предводителя – видного горластого петуха, который часто заставлял нас вздрагивать от его душераздирающих воплей. Второй петух сидел безвылазно в курятнике и, наверное, мечтал о зелёной травке, свежем воздухе и ярком солнышке. Куры бабу Таню не слушались и часто уходили то в овраг к высохшему пруду, то в лес – дом-то стоял на самой границе села и леса. Сколько раз мы наблюдали за тем, как баба Таня в вечерних сумерках, ругаясь на своих кур всеми известными ей нецензурными словами, лазила по оврагу и зарослям в поисках своих нерадивых подопечных.
В один прекрасный погожий день её терпение лопнуло. Утром мы слышали, как баба Таня говорила петуху «что-то ты какой-то кислый», а в обед уже увидели её с топором и головой петуха в руке. К нам во двор забежала вечно голодная бродячая деревенская собака, и баба Таня решила в кои-то веки расщедриться и подарить ей обед. Петушиная голова, по её мнению, стала бы поистине царским подарком. Однако, увидев подобный подарочек, собака жалобно заскулила, поджала хвост и буквально за секунду скрылась с глаз долой. Тётя Таня пожала плечами, бросила последний взгляд на петушиную голову и, кряхтя, пошла в свой огород.
Кстати, в её огород заходить мы боялись. Но не потому, что она погнала бы нас оттуда палкой – наоборот, она очень любила поговорить. Каждый визит к ней оборачивался для нас двумя часами разговоров о том, что курица в магазине нынче дорогая, огурцы ни хрена не растут, а Валька-то с соседней улицы сбежала от мужа с хахалем в город. Причём разговором это общение назвать было сложно – мы просто кивали и угукали, великодушно предоставляя бабе Тане возможность наговориться всласть. А ещё, по настроению, она иногда доставала из потайного тазика под своей кроватью свежие куриные яйца и отдавала нам, ни в какую не соглашаясь принять за них деньги.
Мы, как могли, старались ей помогать – рубили дрова, приглашали в свою баню, привозили из райцентра гостинцы. Но ничто не могло ей заменить общение с дочерью, которая живет в тысяче километров от нее…
Продолжение – в следующей публикации.