-Что голову повесил, друг мой? – в дверь просунулась хитрая физиономия лучшего друга, а по совместительству вице-президента. Господин Добродецкий, биржевый игрок, прекрасный финансовый аналитик, самый завидный жених уходящего года по версии какого-то гламурного журнала, мгновенно обрадовался. Роман Ключевский одним видом приводил его в состояние умиротворения и покоя.
Сегодня господин акционер приехал подсобить семейной компании советом и проверить новое швейное оборудование, а еще сорвать на ком-то свою злость, которая точила изнутри.
Новая коллекция отшита, прогремела презентация, наступило затишье и высокое начальство свалило обязанности на вице-президента и, собственно, на Александра. Вице-президенту успешно помогал финансовый директор в лице незабвенной Екатерины Соколовой и в визите Алекса не было вовсе никакой нужды. Но он упрямо притащился в компанию, читать отчеты по продажам и злиться на весь свет.
План на вечер был предельно прост –взять Ключевского и отправиться в бар. Молча пить и глубокомысленно смотреть на дно стакана. Стаканов. Лучше – бутылок.
Рома был оповещен о плане с утра и сейчас зашел поторопить Алекса.
Увиденная картина, мягко говоря, поражала. Добродецкий удобно устроился в кресле посреди президентского кабинета и крутился в нем, отталкиваясь от пола пятками – два раза по часовой стрелке, два раза против. Вице-президенту он был рад, но прерывать своего увлекательного занятия не собирался.
-Добродецкий, - Рома озабоченно наклонился над приятелем, - ты заболел?
В ответ Алекс сделал какое-то неопределенное движение рукой в сторону стола и продолжал крутиться. Друг непонимающе огляделся и узрел, наконец, причину грусти и меланхолии – три приличных размеров букета были утрамбованы в корзину для мусора и грозили ее опрокинуть.
-Тааааак, понятно. Пойдет, СашЕнька, ты все расскажешь дяде Роме…
Через полчаса в любимом баре Роман Ключевский, известный бабник и весельчак, наблюдал за хорошенькой официанткой, которая ловко расставляла закуски и приборы на столе в отдельном кабинете – просто пить за стойкой Роме не позволяло чувство собственного достоинства.
Саше чувство собственного достоинства сегодня было чуждо, равно как и все остальные, и он просто кивал в такт каждому движению официантки.
-Выпьем? – бодро поинтересовался Рома.
-У тебя, небось, и тост есть?
-Само собой. За то, чтобы отказ одной женщины не становился причиной отказа от других женщин!
-Болтун, - фыркнул Алекс и опрокинул первую стопку текилы.
Вторую он выпил, не дожидаясь товарища, а третья, вполне предсказуемо, развязала ему язык:
-У Катьки новый ухажер.
-Вы ж вроде расстались?
-В том-то и дело что вроде. Я с ней не расставался.
-А она?
Добродецкий только скрипнул зубами. Рассказывать ничего не хотелось. Открывать рот и произносить ее имя было невыносимо. Но держать это в себе Алекс больше не мог..
Конечно, он был виноват сам. В последнее время Александр пил, открыто волочился за другими бабами и забывал позвонить. Да что там позвонить – ответить на Катино сообщение. Она молчала. Изредка смотрела внимательно. И снова молчала. А месяц назад на очередное предложение поехать к нему, сообщила, что у нее другие планы.
-Какие это планы? – он даже предположить не мог, что у Соколовой могут быть планы, которые она не отменит ради него. Для Александра ее вечера были свободны априори.
-Свидание, - просто ответила Катерина, поправляя на шее затейливо повязанный платок.
-Что, прости?
-Прощаю, отпускаю и удаляюсь! – пропела она, подхватила шубку, и прежде, чем Алекс успел оправиться от подобной наглости, упорхнула.
Два следующих дня он ей звонил, и натыкался на равнодушные гудки. Два дня злился и пил виски вперемешку с коньяком – нет, вы подумайте, она видит его звонки и чем-то так увлечена, что не находит времени ответить!
Два дня он пробыл в одиночестве, не зная чем заняться.
В понедельник Добродецкий ворвался в кабинет финансового директора и с порога нецензурно поинтересовался, где этого самого директора носило все выходные?!
Директор, меж тем, выглядела неприятно довольной и отдохнувшей.
Доброжелательно улыбаясь, предложила кофе. Закрыла окно, чтобы Алексу не дуло в спину, когда он все же сел и уставился на нее, ожидая объяснений.
-Не хочу я твой кофе!
-Не хочешь, могу воды налить, - миролюбиво предложила Катя.
-Объяснять ты ничего не будешь? – Саша даже не спрашивал, утверждал.
-Нет, - девушка качнула головой, - я больше ничего тебе не буду объяснять, говорить и спрашивать.
Он смерил ее ледяным взглядом и, вставая, отшвырнул кресло так, что пластмассовое колесико приказало долго жить.
С тех прошел месяц, в течение которого Александр упорно пытался найти подход к новой Катерине. Она лучезарно улыбалась ему, шутила при встрече и упрямо молчала наедине.
Он приходил к ней в кабинет и сидел, уставившись на девушку. Катя проводила встречи в его присутствии, сверяла цифры, просматривала статистику, отвечала на звонки и не обращала на него внимания.
Он орал песни под ее окнами, неприлично напившись с друзьями. Она не удостоила его даже вызовом полиции. Просто погасила свет в спальне, и голосить про группу крови на рукаве, стало совсем неинтересно.
Он посылал ей цветы, и Катя возвращала ему каждый букет. С последними тремя прислала распечатку дешевых интернет-магазинов, намекая на скорое разорение, благодаря цветочной одержимости.
С каждым днем надежды на разговоры таяли как мороженое в жаркий день, и Алекс всерьез начал думать, что сходит с ума. Ему мерещилась ее машина в пробке, слышался голос и стук каблуков. Добродецкий уже подумывал пойти к психиатру.
-У тебя нет даже предположений - почему? – Рома сочувственно смотрел на друга и не знал чем помочь.
-Может потому что я мудак? – невесело усмехнулся Алекс, цитируя известный фильм.
-Хорошая версия – многое объясняет! – вице-президент поддержал грустную шутку, - и все же?
-Я вел себя как всегда. Ничего необычного.
-Может в этом и дело?
Алекс в ответ только болезненно поморщился.
-Не знаю, Ром. Наливай, чего добру пропадать…