Картинка перестала прыгать, и я поняла, что Макс определился с программой, показывали «Час суда» с Астаховым. Шел разбор «полетов»: мужик развелся и оставил всю собственность жене и детям, а потом встретил новую подругу, и та поняла, что он поступил глупо, и, что у бывшей жены нужно отобрать все обратно. Передача подходила к концу, и наш многоуважаемый судья не дал в обиду бывшую жену и детей — в иске отказал.
Тут и Лева наконец-таки покончил с раскладыванием продуктов и подошел к нам, кинул по мандарину, и мы усердно принялись их чистить. Сам же развалился на диване и, смотря в потолок, громко поинтересовался:
— Ну, и что мы будем делать?
— Что ты имеешь ввиду? — откликнулась я, закидывая себе в рот дольки мандарина, у меня имелась очень плохая привычка — я почему-то всегда разговаривала с набитым ртом. Сколько раз пыталась избавиться от этой привычки, но все никак не получалось.
— Мне интересно, чем мы будем ужинать? — пристально посмотрел на меня Лео.
— А что ты на меня-то смотришь? — тут же ощетинилась я, — Тебе прекрасно известно, что я готовить не умею. — Макс удивленно приподнял бровь, и я, смутившись, добавила: — Нет, ну если вы хотите завтра прогулять уроки и вволю пообщаться с «белым братом», то я могу что-нибудь придумать.
— Нет уж, спасибо, увольте, — усмехнулся Макс, — я предпочитаю с «белым братом» общаться совсем другим местом. — Макс весело рассмеялся над своей шуткой, затем поднялся с кресла и отправился к холодильнику.
Я пристально стала за ним наблюдать: этот парень с каждым днем мне нравился все больше и больше. Макс достал картофель, куриные окорока, помидоры и огурцы. Вымыл руки затем овощи. Снял с крючка фартук, и ловко подвязался им.
Я подвинулась к краю дивана, чтобы лучше видеть, чем он занимается. У него все так ловко получалось, что я не могла наглядеться: в считанные минуты картофель был почищен, нарезан и уже жарился на сковородке, в ход пошли окорока, он их тоже зачем-то вымыл, натер приправами, обвалял в сухарях и поставил в горячую духовку. Я глазам не верила — мужчина готовил!!! Я так увлеклась этим зрелищем, что больно свалилась с дивана, ушибла бедро.
Мое падение, конечно, не осталось без внимания. Сладко дремавший Лео, проснулся и, подскочив ко мне, помог подняться. Когда же убедился в том, что со мной все в порядке, улегся спать опять. Макс, услышав грохот, обернулся, сочувственно улыбнулся, и досадливо покачал головой, покидать свой пост не стал. У него там все шипело и скворчало.
Я, недолго думая, подошла к барной стойке и уселась на стул, теперь мне не приходилось тянуть шею, чтоб увидеть все манипуляции нашего повара, я и так все прекрасно видела. Макс достал салатницу, вынул длинный нож из подставки и положил на доску огурцы.
— А я сначала режу помидоры, — почему-то призналась я, и Макс повернулся в мою сторону, на лице засияла полуулыбка, затем он деликатно сказал:
— Это не совсем правильно. Понимаешь, помидоры очень сочные, и вся доска от них становится мокрой, и огурцы в этой жиже неудобно резать, да и пропитываются они соком помидора, поэтому, сначала, надо резать огурцы.
— А как на счет того, что можно просто помыть доску, — парировала я его поварские наблюдения.
— Конечно можно, но так мы теряем время, доску надо потом вытереть и ножик тоже, а после огурцов доска сухая. Экономишь приблизительно минут десять. И не надо дважды мыть посуду.
— Ясно, — буркнула я, признавая на этот раз свое поражение, Макс разбил меня в пух и прах. Затем повернулся к столу и стал резать овощи. Я же подошла к холодильнику, достала сок. Пока я пила, он сделал салат, вымыл всю посуду и протер стол.
От плиты тянулся манящий аромат. Я блаженно вдохнула, и у меня засосало под ложечкой, никогда ни ела ничего подобного, еда в интернате и в ресторанах разительно отличалась, а домашней пищей мне не пришлось питаться из-за отсутствия самого дома.
Макс выключил сковородку и отправился в гостиную, уселся снова в излюбленное кресло. Мне стало обидно, что он меня не позвал с собой, уверена, он просто меня игнорировал. Только вот почему? Этого я понять не могла. И теперь молча, сидела, искоса подглядывала на него, и пыталась во всем этом разобраться…
Вскоре мы сели ужинать, Анжелику дожидаться не стали, она сегодня работала до двух, столько терпеть мой желудок был не намерен. Все оказалось таким вкусным, что своими похвалами я заставила покраснеть нашего шеф-повара. Он с почетом принял благодарность, но предупредил, что постоянно готовить не собирается, так как в няньки нам не записывался.
— Зачем тебе одному готовить, я могу помогать, — предложила я, и Макс сомнительно хохотнул, — эй, не смейся! — оскорбилась я до глубины души, — я умею картошку чистить и салаты делать. А если у меня будет такой отличный учитель как ты, то я быстро всему научусь.
В благодарность за ужин я даже отважилась и предложила помыть посуду, это делать я умела хорошо, в интернате, нас часто заставляли мыть посуду в столовой. Стоило только кому-то заболеть, и мы впрягались в работу. Конечно, я не вижу в этом ничего зазорного и необычного, не будь этого, я и посуду мыть не умела, а так хоть что-то…
Расправившись с тарелками и противнями, я вернулась в гостиную и решила обсудить проблему дня. Я подошла, выключила телевизор и, серьезно уставившись на парней, заявила:
— Вы меня просили ничего не предпринимать, без вашего ведома, и я вас послушалась, хотя уже утром нашла выход из сложившейся ситуации и уже бы во всю его воплощала.
— И что ты придумала? — бесстрастным голосом спросил меня Макс, до селя, игнорирующий меня. Лео же, молча, смотрел на меня и ожидал ответа на Максов вопрос.
— Как вы помните, я отлично разбираюсь в компьютерах, и у меня появилась идея подставить этого бритоголового колобка со всеми его бобиками. С помощью «компа», который я свистнула, мы установим его счета и выясним счета его клиентов и поставщиков. Я поработаю с денежными переводами: сниму со счетов всех компаньонов деньги и переведу на его счет. Суммы буду брать, как можно больше, чтобы владельцы быстрее спохватились и стали суетиться. А затем отправлю анонимное письмо в прокуратуру с подробной инструкцией, где им искать концы, к тому времени обедневшие компаньоны уже напишут свои заявления, и нашего колобка скрутят по рукам и ногам, если конечно раньше до него не доберутся озверевшие товарищи по бизнесу.
Я посмотрела на немного обалдевших парней, у них были такие лица, словно они только что увидели летающую тарелку, хотя, уверена, этому явлению они бы удивились куда меньше. Думаю, они не ожидали, что в такой маленькой головке может родиться такой грандиозный план. Минут через пять они стали подавать признаки жизни, сначала глупо заморгали, а затем как рыбки стали открывать и закрывать рты. Мне кажется, мысленно подбирали слова, чтобы меня похвалить.
— Ну, что молчите? Как вам мой план? — не выдержала я, важно спросила, точно хотела узнать, почему именно мне вручили Оскар за очередную мастерски сыгранную роль в кассовом фильме, а не Джулии Робертсон.
— Нет слов! — просто ответил Макс и потер ладонью рот.
— Отличная идея, сама додумалась? — поддразнил меня Лео, а затем переглянулся с Максом, и снова взглянул мне в глаза, — Лучше, чем это, нам в жизни не придумать, главное, чтобы все сработало. Я так понял, что ты захотела устроить ему проблемы, чтоб он занялся ими и забыл про тебя.
— Быстро соображаешь, — усмехнулась я и, на всякий случай, спросила: — Так значит, вы даете добро?!
— Ага, — в один голос ответили парни, — и, чем быстрее, тем лучше!
Я восторженно взвизгнула и побежала наверх к ноутбуку. Загрузила его и стала просматривать файлы, ничего путного в них не было — информации ноль. Вскоре ко мне в комнату ввалились парни, и я тут же поинтересовалось у Лео:
— У тебя есть Интернет?
— Есть, правда сейчас он отключен, — виновато признался Лео.
— Не беда, главное, чтобы был выход к сети Интернета, а там я уже разберусь.
Мы всей гурьбой отправились в комнату Леопольда, я подключила ноутбук к кабелю и загрузила программу. Парни уселись рядом и стали внимательно следить за моими манипуляциями. Я положила ладонь на мышку, и на экране замаячили и запрыгали многочисленные «окна». Ребятам в отличие от меня было очень сложно воспринимать информацию.
Спустя час я знала об Игоре Сергеевиче Шнурове все, включая какие трусы он носит, так же и об его компаньонах. Мелких поставщиков и подрядчиков я трогать не стала и остальные два час умело переводила деньги с одного счета на другой. Леопольд, сначала, опасался, что нас смогут засечь со спутника, но я пообещала ему, что все обойдется, что всю информацию, связанную с Леопольдовым подключением, я сотру, не хотела хвалиться, но в моих силах было перезапустить все спутники, уничтожить всю компьютерную сеть. По сути, в моих руках была жизнь всего земного шара, и иногда я даже этого очень пугалась. А, понимая всю глобальность вероятной катастрофы, никогда бы подобного не сделала. И парням я не хотела об этом рассказывать, мне хватало только одной мысли: попади я кому в руки, и узнай он о моих способностях, миру придет амба.
Я тряхнула головой, отгоняя от себя пугающие мысли. Прошептала молитву и попросила бога, о том, чтобы таким даром обладала только я. Вскоре дела были сделаны, я уничтожила всю информацию, в центре Интернета и в ноутбуке. Теперь нам оставалось только одно — ждать.
— Вот и все, — немного устало сказала я, оглянулась по сторонам и поняла, что парни спят: бедняжки просто сильно вымотались. Пусть мы были и сверхчеловеками, и даже пришельцами, как считал Лео: все же у нас тоже имелся придел возможностей.
Я отключила компьютер и отправилась в свою спальню, предварительно погасив свет у ребят. Как уснула, даже не помню.
Утром меня разбудил запах жареных яиц, я быстро поднялась, натянула на себя свою высохшую одежду и спустилась вниз. Вся дружная компания уже сидела и попивала чай. И я немного обижено спросила:
— А чего меня не разбудили?
— Ты так крепко спала, что мы не решились тревожить твой сон.
— Ага, не верю, вам просто было в лом готовить мне омлет, — трогательно вымолвила я и шмыгнула носом, показывая, что жутко разочарована в них — своих друзьях.
— Лера, ну не говори глупости, там, в сковородке лежит твой омлет, бери и ешь, — ласково попросил Макс. Его теплое отношение меня сильно удивило и я широко, насколько позволял мне рот, улыбнулась. Макс же в свою очередь спохватился, хмыкнул и внимательно уставился в свою тарелку, точно перед ним лежала сама Джоконда, а не взбитые всмятку куриные яйца. Все начиналось заново, и мне казалось, что это никогда не кончится, и мы с Максом так и будем ходить вокруг да около.
Но все оказалось куда хуже. Пока мы жили в ожидании заключения Шнурова, я практически постоянно находилось с Максом: вместе весело шутили, забавно развлекались, он учил меня готовить, а я его пользоваться Интернетом. Иногда между нами проскакивали искры, но на этом все и кончалось, обычно в этих случаях Макс замыкался в себе и просто уходил в свою комнату и часами оттуда не показывался. Через две неделе мне все до чертиков надоело и я захотела снова отправиться в институт, но Макс меня уговорил немого обождать — пообещал приносить мен учебные задания на дом. И не обманул, каждый день приносил, я понемножку стала оттаивать и принялась за работу.
Как-то раз мы снова остались одни: Анжелика работала, а Лео остался ночевать дома, у него произошли какие-то семейные проблемы. И вот мы с Максом оказались предоставлены друг другу. Мы вместе приготовили ужин, наелись, затем я включила канал муз-тв, и мы как сумасшедшие танцевали под музыку, нам было безумно весело и хорошо вдвоем. Я видела, как искренне счастлив Макс. На канале заиграла медленная мелодия, и мы стали кружиться, не отрывая взглядов друг от друга. Макс осторожно отодвинул от моего лица прядку волос и положил свою ладонь на мою щеку: взволнованно взглянул в мои глаза. Я с трепетом в сердце застыла в ожидании долгожданного поцелуя. И когда уже мысленно к нему приготовилась, Макс поспешно отстранился от меня и, не говоря ни слова, вышел из гостиной. Затем я услышала стук входной двери, поворот ключа в замке, и я, молча, осела на пол.
Из телевизора тихо пела Максим: «Он ищет ту, что не прощает, не предает, не отпускает. Такая есть, такой не знаю, но только-только обещаю: научусь летать с тобой на небо, там, где звезды до рассвета говорят с пчелами о любви, там его, конечно, встречу разревусь и не замечу, как целуют губы руки не мои!» Как много чувствовалось в этих словах смысла и правды, только вот летать научиться, мне было не суждено, как говорится: рожденный ползать, порхать не может! Это было смешно и одновременно грустно. В последнее время я стала замечать, что влюбляюсь в Макса по уши, и, что если я провела без него целый день, то мне очень плохо. Но только стоит ему появиться, я сразу же оживаю. Вот только он, как говорится в песне, искал ту, под параметры которой я, наверное, не подходила. И в лучшем случае мне останется плакать и рвать волосы, когда он такую найдет.
Через час я поняла, что Макс не вернется, и мне стало грустно и одиноко, в таком случае я, как и любая девушка нашей планеты впадала в истерику. Наревевшись вволю, я просто отключилась. Утром я проснулась под дикие крики Рамштайна. Я с невероятной прыткостью подлетела к телевизору и вырубила его, надеясь, что он не перегрелся от моего негодования. Я ненавидела эту группу, меня чуть не тошнило, когда я слышала их стенания, порой хотелось взять и просто запустить в экран половник.
Я снова осталась одна: Анжелика убежала на занятия, Лео обещал появиться только вечером, Макс так и не вернулся, и я боялась, что он не вернется вообще.
Так оно и случилось. Вечером мы узнали, что Шнурова арестовали органы внутренних дел и завели на него уголовное дело. Макс позвонил и сказал, что больше в их охране нет смысла, а он вдобавок ко всему соскучился по дому. И только я одна поняла, что это было вранье — чистой воды. Но делиться своими наблюдениями не с кем не стала. Лео тоже ночевал с нами последнюю ночь.
Поэтому утром я решила заняться поисками нового жилья, возвращаться в наше общежитие не хотелось. Вдруг еще остались желающие, поживится халявными деньгами из банкоматов.
Наше новое жилье оказалось хуже прежнего, комнатка оказалась раза в два меньше и ко всему прочему нас встретили совсем пустые стены. С Анжеликой нам удалось раздобыть пару матросов, подержанную микроволновку для полуфабрикатов и маленький столик. На все остальное не осталось средств, да и в принципе в остальном мы пока не особо нуждались, ведь в своем убогом жилище мы только ночевали.
Я потихоньку вливалась в прежнее русло своей жизни. За пропущенные полтора месяца занятий мне предстояло сдать несколько художественных проектов. Да и в ресторане пришлось отрабатывать все пропущенные дни: не могла же я подставить девочек, которые работали за меня все это время.
Продолжение следует...