«В груди моей, как и у всех,
Гоняя кровь по жилам, бьется сердце,
И чувства не чужды людские мне
Я, как и все, могу и струсить и влюбится…»
Когда я в дверях увидела Макса, то чуть не расплакалась от счастья. Он склонился надо мной и безжалостно стал рвать скотч, точно это была туалетная бумага, и тогда я поняла, что он умеет не только летать…
— Лера, что произошло? — тихо спросил меня Макс, помогая мне подняться на ноги. Я в ответ ему вяло улыбнулась и попросила расспросы оставить на потом.
— Давай, уберемся отсюда, и я все обязательно расскажу.
Мы вышли из смежной комнаты, и я схватила с директорского стола ноутбук, сунула его под мышку, взяла своего апологета за руку и потащила отсюда прочь. Внизу мы наткнулись на Лео, тот был безумно рад меня видеть в целости и сохранности. Мы вышли наружу и быстро перебрались через ограду, там нас поджидала немного залубеневшая Анжелика. Я крепко обняла подругу. И попросила их поскорее покинуть это треклятое место.
Пройдя пару кварталов, Макс вызвал такси. И вскоре мы ехали совсем в другой конец города, где-то за Шуваловым у родителей Лео находилась дача. Таксиста мы отпустили чуть раньше, а сами уже пешком добрались до дома. Дача это было не тем названием, какое точно подходило к этому большому дому, вот коттедж другое дело. Три этажа с евро окнами, с огромным гаражом и с круглым бассейном у террасы, воочию предстали перед нами.
— Лео, а ты и не говорил, что у тебя состоятельные родители?! — как-то растерянно пробормотала я и с восторгом присвистнула.
— А ты и не спрашивала, — откликнулся Леопольд на мое замечание, отворил калитку, и пропустил нас всех вперед.
— А чем они у тебя занимаются? — тут же полюбопытствовала я.
— У них несколько магазинов в городе.
— Ясно, — протянула я, — на зарплату простого рабочего, уверена, трудно содержать подобную дачу.
— Да, ладно тебе, они честно зарабатывают свои деньги, и я не лезу в их дела, — нахмурился Лео и сурово на меня посмотрел, — Лучше заходи в дом, и обсудим то, что сегодня произошло.
Мы завалились в прихожую. Чистоплотный Леопольд заставил нас всех раздеться и, только после этого, провел в гостиную. Огромная гостиная растянулась почти на весь первый этаж. Длинная барная стойка отделяла кухню от основного помещения. Леопольд подошел к столу и поставил греться электрический чайник. Затем полазил по шкафчикам, прошуршал пакетами, и принес к нам на диван блюдо с сухарями, сушками и печеньем, поставил все это на стол, и виновато развел руками, смущенно извинился:
— Прошу прощения, но больше ничего нет. Мы редко бываем на даче.
— Ничего и это сойдет, — сказала я и схватилась за блюдо двумя руками, поставила себе на колени, стала с зверским аппетитом поглощать немного не свежие кондитерские изделия, надеясь на то, что завтра у меня не начнется расстройство желудка.
Ребята с сочувствием посмотрели на меня, и решили, что обойдутся голым чаем. Немудрено, я так аппетитно ела, точно недавно вернулась с голодного края. У меня и крошки во рту не проскочило со вчерашнего вечера. Пока я лежала, связанная в том ужасном здание, мне совсем не хотелось, есть, наверное, свой голод я компенсировала жутким страхом, и все жизненные второстепенные предпочтения мне были чужды в тот момент.
Чайник вскипел, и Леопольд поспешил приготовить нам всем чай. После второй кружки несладкого чая: сахара тоже в доме не оказалось, я заметила, что Анжелика клюет носом. В отличие от нас бездельников, она целый день училась, а потом до середины ночи работала, и усталость наконец-таки взяла свое.
Леопольд отвел Анжелику в свою спальню, уложил на кровать и бережно укрыл одеялом. Затем поспешил спуститься к нам. Мы продолжали, молча, сидеть, Макс не спускал с меня глаз, а я усердно грызла сушки. Лео сел напротив меня в большое кресло. И допрос, откладывавшийся все это долгое время, начался.
— Почему ты не рассказала нам про интернат? — сердито спросил Макс и, понимающе, переглянулся с Леопольдом.
— Не видела смысла, — обиженно буркнула я. «Мне сегодня пришлось перенести такое потрясение, а они тут на меня собак спускают!»
— Лера, ты не права, — более ласково произнес Леопольд, быстро смекнув, что со мной нельзя разговаривать в таком тоне, — мы твои друзья и на всякий случай должны знать все о тебе. Если мы этого не будем знать, то, как мы поймем, где в следующий раз тебя искать? Хорошо, что в этот раз все хорошо закончилось. Но мы же, не охотники за удачей, и в следующий раз фортуна к нам может повернуться спиной.
— Извините, — виновато прошептала я, понимая, что ребята правы: у нас не должно было быть никаких секретов друг от друга. Ведь мы, можно сказать, почти одни такие на всем белом свете, конечно, я в этом убеждение сомневалась, и, все же, нам надо было держаться вместе. — Понимаете, я просто уверена в том, что персонал интерната нас не будет разыскивать.
— А сейчас, кем были эти люди? — все еще сердясь на меня, спросил Макс. Я заглянула в его потемневшие от тревоги карие глаза и ощутила весь тот страх, который он испытывал из-за меня. При мысли, что обо мне кто-то беспокоится, на душе стало теплее. Не то чтобы я была безразлична Максу, просто у нас по-прежнему оставались только дружеские отношения, дальше поцелуя в щечку и держания за руки мы не зашли. И иногда мне казалось, что он испытывает ко мне всего лишь братские чувства, почти отеческие. А я совсем ждала от него другого…
— Я не знаю, кто эти люди, только уверена, что не из интерната, — наконец-таки, ответила я на вопрос и засунула в рот очередную сушку.
— Почему ты в этом так уверена?
— Да, просто потому Лео, что им я понадобилась, для того чтобы снять деньги с банкоматов, — выплеснула одним махом я всю правду на ребят. Парни побледнели, и я отлично понимала от чего, кому как не им было известно, каким образом я это делаю.
— Но откуда они могли это узнать? — не веря в случившееся до самого конца тревожно воскликнул Макс.
— Не знаю, — немного безразлично пожала я плечами и ободряюще добавила: — Но мне удалось их убедить в том, что я не супергел, и, что все это мне удалось проделать с помощью новейшей супертехники. Они поверили, — хихикнула я, — представляете им проще поверить в супертехнику, чем в суперчеловека.
После я рассказала, как преступникам удалось меня похитить, и о том, как я пыталась связаться с ними. Парни долго переваривали полученную информацию и, в конце концов, пришли к выводу, что мне пока следует пожить на даче у Лео. Анжелика же может продолжать работать и учится, но также жить здесь на даче. Главное, чтоб в общежитие не ногой.
Конечно, нам удалось на этот раз выйти сухими из воды. Но те, кого мы обыграли в этот раз, обязательно захотят отомстить: шутки с бандитами были плохи, и не всегда в этой борьбе побеждало добро. Когда, наконец, разговор подошел к концу, и мы стали разбредаться по спальням, Макс подошел ко мне, взял меня за руку и тихо сказал:
— Прошу тебя, будь предельно осторожной, не предпринимай никаких действий без нас, пока мы, не выясним все ли в порядке. А в институте я скажу, что ты сильно заболела, и достану все нужные справки, — я согласно кивнула головой и поблагодарила Макса за его участие:
— Спасибо тебе за все!
Всю оставшуюся ночь я лежала в темной комнате и смотрела на потолок. Уснуть не представлялось никакой возможности, мой мозг все никак не мог переварить произошедшее. Я с ужасом понимала, что все эти бритоголовые дядьки нас не оставят в покое, и нам придется бесконечно скрываться, а мне даже бросить институт, ведь им прекрасно известно, где я учусь, а я так этого не хотела. Мне снова стало себя жалко, и я расплакалась. Ревела я до тех пор, пока не уснула.
Утром — точнее днем, так как с кровати мне удалось подняться ближе к обеду, я с трудом отклеилась от промокшей подушки, голова болела жутко. Но, несмотря на это, во всем остальном чувствовала себя нормаль, и призраки вчерашнего дня больше меня не преследовали. Ночью, когда я спала, мне показалось, что нашла выход из сложившейся ситуации. Я решила сама пока ничего не предпринимать и дождаться ребят, вместе с ними все обсудить и уж, затем, воплотить в жизнь задуманный план.
Порывшись в доме, я нашла чистую одежду и полотенце, отправилась мыться. В ванне проторчала час — не меньше, подобной ванны я никогда не видела в жизни, только на картинках, огромная джакузи с пузырьками и душем мирно гудело и бурлило пену. Я намылилась всевозможными бальзамами и маслами, которые стояли на полках туалетной комнаты. И с наслаждением осталась отмокать, упиваясь дурманящими ароматами, витающими в банной комнате.
Такую розовую и благоухающую в махровом халате с полотенцем на голове меня встретил Макс. Я как раз спустилась в гостиную посмотреть телевизор. Он зашел и, смущенно улыбаясь, протянул небольшой пакетик, сказал:
— Привет. Я тут поесть тебе принес, — я с благодарности взяла теплый пакетик и уселась на диван с ногами, стала шумно его разворачивать. Затем взглянула на Макса и спросила:
— Как дела?
— Все нормально, в институте все уладил. Но думаю, наши проблемы на этом не закончатся. Покидая институт, я заметил странного мужика: уверен, он искал тебя. И еще, когда я хотел заехать к тебе домой за вещами, как и обещал, у крыльца стоял черный, подозрительный джип. Подниматься наверх я не осмелился, побоялся привлечь к себе ненужное внимание.
— И правильно сделал, — похвалила его я.
— Согласен, но так дальше не должно продолжаться, ты же, не можешь вечно от них скрываться?!
— Не могу, — обреченно выдавила я, — но что мы можем с этим поделать?
— Обратится в соответствующие органы, — тут же предложил Макс.
— Нет, — испуганно возразила я и поспешила напомнить: — Мы же из интерната убежали, нас вернут обратно.
— Ничего подобного, вы уже совершеннолетние, и сами за себя отвечаете, никто вас не станет возвращать.
— Наверное, ты прав, но чем нам смогут помочь твои хваленые органы, — активно жуя, сандвич, пробубнила я, — у нас ничего нет на этих головорезов. Они наш бред даже слушать не станут, а если и станут, то мне кажется, этот колобок сможет выкрутиться из всей этой заварушки. Поверь, у него на это денег хватит. И тогда нам точно станет тошно жить на белом свете, до конца дней будем скрываться в Сибири на Колыме, — сильно жестикулируя, я, как могла, доходчиво объяснила суть всей проблемы, а затем умолкла и стала ждать, какого же мнение сложилось у Макса на мои доводы.
Этот негодяй просто улыбался, а затем вообще стал смеяться, я посмотрела по сторонам, чтобы убедится в том, что у меня не выросли заячьи уши: их не оказалось, и тогда я сердито фыркнула:
— Я что-то смешное сказала?!
— Нет, все нормально, прости, только, когда ты вся такая чумазая, мне трудно воспринимать тебя серьезно.
Я поднялась с дивана и мигом подлетела к зеркалу у серванта: нос, рот, щеки — все лицо было перепачкано кетчупом и майонезом, я даже умудрилась испачкать полотенце на голове, с него свисал салатный лист, — мне стало смешно самой, и я звонко рассмеялась. Стянула с головы полотенце, вытерла лицо, и широко улыбаясь, посмотрела на Макса.
— Так лучше?
— Определенно, — выдохнул Макс, и стал ко мне приближаться. Сердце гулко екнуло у меня в груди, его вкрадчивый голос сильно подействовал на меня и взволновал, мне стало казаться, что гостиная уменьшилась раза в два, и я немного отступила назад. Мои мокрые волосы беспорядочно лежали на плечах, чуть холодили разгоряченную кожу. Вдруг Макс остановился, и тряхнул головой, после чего тихо проговорил:
— В органы, как я понял обращаться не стоит, постараемся что-нибудь придумать все вместе. Лео обещал приехать часам к пяти.
Я с трудом улавливала смысл его слов, мне на минуту показалась, что в глазах Макса, что-то промелькнуло: такое неведомое и необъяснимое, притягательное. Правда, это продлилось лишь мгновение, затем он снова стал просто Максом, просто другом. И мне стало казаться, что все это сама себе придумала. И что Макс совсем не хотел меня поцеловать…
— Лера, ты слышишь меня? — окликнул меня Макс, наверное, уже в третий раз. Я растерянно взглянула на него, и тихо вымолвила:
— Ты что-то хотел?!
— Да. Я спрашиваю, ты чай будешь?
— Ага, буду, — невнятно ответила я и вернулась на диван, взяла в руки свой обед и без особого желания доела его.
До прихода Леопольда мы, молча, просидели в гостиной. Между нами нарастало напряжение, но я ничего не могла с этим поделать. Сердцем я чувствовала, что Максу не безразлична не только как друг, но и как женщина — нас тянуло друг к другу — этого мог не заметить только дурак. Но мы, как два навьюченных ослика, толклись на месте, и никто не собирался сделать первый шаг, я из-за гордости, а он неизвестно почему!
Единственный раз в жизни я жалела, что не могу прочесть мысли, того, кого, как мне кажется, я люблю. Это было так обидно, но в тоже время и справедлива — в этом я не могла сомневаться. И, теперь, мне оставалось только ждать…
Лео притащил продукты, аж целых четыре пакета, я посмотрела на него как на ненормального ребенка, который на все свои сбережения купил мороженного и решил за один раз его съесть. Затем благодарно улыбнулась и спросила:
— Зачем ты так потратился. Нам с Анжеликой столько много еды не надо.
— А с чего ты взяла, что это только для вас? — перебил меня Леопольд. — Мы с Максом посовещались и решили, что не можем оставлять вас здесь одних, когда кругом опасность. Это не безопасно.
— А как же родители? — удивилась я, — Что вы им скажете? — одно дело мы с Анжеликой — у нас родителей нет, и переживать за нас, поэтому некому. Но ребята это совсем другое, да и не такие они были самостоятельные, чтоб так, без всякого ведома, шляться по ночам. Я бы на месте родителей парней сильно возмутилась.
— Я сказал своим предкам, что на неделю уезжаю на экскурсию в Нижний Новгород. Они вроде бы поверили, — успокоил мой материнский инстинкт Лео.
— А я сказал, что у нас в институте очень ответственный конкурс и, что некоторое время поживу у своего сокурсника. Они конечно от этого не в восторге, но я обещал постоянно держать с ними контакт.
— Обалдеть, какие в наше время стали доверчивые родители, — не на шутку изумилась я, — Надеюсь, я в будущем буду более подозрительной мамашей. А то так отпусти ребенка, а он там каких-то подруг от гангстеров охраняет. Случишь, что потом сама себе не простишь, — парни нахмурились и сердито уставились на меня, я тут же умолкла.
— Не стоит все утрировать Лера. Если мы будем держаться вместе, с нами ничего и никогда не случится, — менторским тоном заявил Лео и понес пакеты на кухню, стал раскладывать продукты по местам.
Мы с Максом остались одни, он пожал плечами и уселся в кресло, наверное, не нашелся что сказать, а может быть, просто не хотел ничего говорить. Он взял в руки пульт и щелкнул другую программу, в экране появились репортеры — очередной выпуск вестей, как поняла я, что-то говорилось о присвоении директора денежных средств какой-то организации, дяденьку повязали и повели в милицию. Видя это, я еще раз убедилось в том, что мой план очень оригинальный, только осталось придумать, как можно круче его подставить, так чтобы он сел лет на двести не меньше.
Вести закончились, и на канале началась очередная мыльная опера отечественного производства, до чего я их ненавидела, смотреть тошно: то ли я была ненормальная, то ли актеры почти все, до единого играли отвратительно. Меня это сильно раздражало, ведь я прекрасно знала, что у нас есть много отличных актеров, и фильмы мы умеем снимать не хуже, чем американцы. Только от моего понимания на телевидение ничего не менялась год от года, и нам постоянно приходилось смотреть дешевые клепанные мыльные сериалы «made in Russia». Хотя припоминаю «Бедную Настю», все хорошо только растянули сильно — смотреть тяжело, поэтому я и смотрела два раза в месяц, мне этого вполне хватало, чтобы не потерять смысл всего фильма.
Макс видимо, тоже не испытывал особенного восторга от мыльных сериалов, стал давить на пульт и переключать каналы. Кругом шла реклама, куда не нажми, прокладки, шампуни, туалетная бумага, порошок — словно в мире больше нечего было рекламировать, а вечером еще лучше — одно пиво! Сел смотреть кино: пять минут — фрагмент фильма, десять минут — пиво, сидишь и смотришь, боишься, как бы пена из ушей не пошла. Ну, как тут не спится — здесь хочешь, не хочешь, а побежишь за пивом даже в три часа ночи, а ни-то оно тебе потом всю ночь будет сниться.
Продолжение следует...