Русская Арктика оживает, создается инфраструктура Севморпути, успешно развивается проект «Ямал СПГ», возвращается на Крайний Север министерство обороны России.
Но проблемы времен бегства отсюда государства в 1990-е годы и торжества «рыночного фундаментализма» — неизмеримо больше ростков положительных изменений.
Россия лидирует по численности арктического населения и производимому здесь валовому продукту, но доходы населения по паритету покупательной способности отстают от арктических регионов Дании — в 2 раза, Норвегии и Канады — в 3 раза, США — в 4 раза. Сейчас северянам не доплачивают, хотя в СССР северные зарплаты были самыми высокими в стране.Состояние инфраструктуры можно оценить по развитию в российской Арктике дорог. С твердым покрытием их в Мурманской области — 73,1%, в Архангельской области — 54,3%, в Ненецком АО — 14,3%. Плотность автодорог в Таймырском АО в 350 раз меньше среднего показателя по РФ, на Чукотке меньше в 46,2 раза, в Ненецком АО — в 33,6 раза.
На Севере, как нигде в РФ, обостряются климатические проблемы. 60−65% России расположено на вечной мерзлоте, и это в первую очередь Русская Арктика. Зимой 2019−2020 года зафиксировано рекордное превышение среднегодовых температур зимы на 12 градусов. Это значит, что в ближайшие годы следует готовиться к техногенным ЧП, финансовым вливаниям в их устранение и необходимость подключать к решению проблем науку — с соответствующим финансированием.
Именно здесь накапливаются международные проблемы, связанные с расширением судоходства на Севморпути и освоением углеводородов на шельфе. В октябре 2019 года министерство обороны США представило «Арктическую доктрину», в которой обозначена цель: «развертывание более смертоносной, устойчивой, гибкой боевой группировки, способной обеспечить конкурентное преимущество в этом ключевом регионе (Арктике)». В сочетании с требованиями США передать Севмопуть под международную юрисдикцию, подкрепленными заявлениями американских военных о готовности применить силу, следует ждать внешних попыток дестабилизации Русской Арктики, например в области межнациональных отношений.
Решать эти проблемы можно только с лидирующей ролью государства. Как это делается?
Из 22 проектов создания особых экономических зон лишь 1 запланирован в Арктике (порт и город Мурманск), из 9 территорий опережающего развития в Арктике планируется только 2 (Анадырский район и город и Мурманск), из 25 программ развития территориальных кластеров только один в Арктике (судостроителный кластер Архангельской области), из Программы поддержки инвестиционных проектов из 42 принятых только 2 по развитию Арктики, по Фонду национального благосостояния из 11 проектов только 1 арктический (завод сжиженного газа на Ямале), по линии Фонда развития моногородов из 17 соглашений ни одного арктического.
Документы, регулирующие госполитику в Арктике, несут печать вторичности этого макрорегиона относительно других. Действующая «Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации на период до 2020 года» — необходимый документ, не имеющий прямой связи с финансированием. Госпрограмма «Социально-экономического развития Арктической зоны Российской Федерации на период до 2020 года» сформирована из частей других, уже действующих, госпрограмм, а не разработана как целостная концепция развития. Финансирование соответственно идет через другие программы. Проект этой же программы «до 2035 года» на сайте Минвостокразвития пока составляется «по заявкам трудящихся», а не как целостный проект. Включение в программу «предложений с мест» необходимо, но механическое их объединение не заменит целостного плана развития территории. Многолетнему обсуждению проекта федерального закона «О развитии Арктической зоны Российской Федерации» нет конца и края.
Причина в том, что развитие именно этой территории требует больших государственных вложений, против чего могущественный Минфин. А государственного органа, занимающегося Арктикой и имеющего политический вес, способный преодолеть сопротивление или договориться, — нет.
Сейчас российская Арктика включает полностью в себя 4, и частично еще 5 регионов, ею руководят 4 федеральных округа, «Росатом» и министерство РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики. «Росатом», как бы ударно не трудились его менеджеры, государственная монополия, а не орган государственной власти, и по определению кое-чего не может. Министерство сыграло важную роль в развитии Дальнего Востока, но когда под одной крышей объединены две разные, в силу географии, задачи, то одна неизбежно подомнет другую. Пока большее внимание в министерстве уделяется Дальнему Востоку.
Оптимальным является создание «арктического» министерства, результат деятельности которого был бы не связан с достижениями на других фронтах, как это происходит сейчас. Следующим шагом может стать создание Арктического федерального округа, включающего в себя не только регионы, входящие в Арктическую зону РФ, но и районы отнесенные к Арктике в «неарктических» регионах. Конечно, региональным властям придется связываться с руководством двух федеральных округов сразу, но это меньшая проблема, чем отставание от вызовов времени в Арктической зоне РФ по чисто управленческой причине. В этом случае Арктика получит достойное политическое представительство в системе государственной власти России.