9. Хиппари
В большей или меньше степени автор данного сообщения наблюдал за жизнью «Сайгона» с осени 1967-го по 1989 год прошлого столетия. Двадцать пять лет! Есть чем поделиться!
…Кто такие хиппи в понимании моих товарищей-студентов? Речь, напомню, идет о конце 60-х – начале 70-х советских годов. Это такие длинноволосые парни и девушки, носящие джинсы, всякие пестрые рубашки, а зимой наряжающиеся в тулупы из овчины. Они любят рок-музыку, группы «Дорз» и «Аэроплан Джефферсона». Они мэйк лов и нот во. Они постоянно куда-то ездят автостопом и протягивают прохожим цветочки.
«Дорз» я любил. Частенько, опоздав на последний троллейбус и возвращаясь ночью из центра пешком домой на проспект Металлистов, куда переехала семья, сквозь осеннее ненастья, напевал, дабы скоротать дорогу:
- О шоу ми зы вэй ту зы некст виски бар
Ай донт аск вай, ай донт аск вай…
Мы перенимали чисто внешние признаки. И никакого виски заметьте! И принимавших наркотики до поры я вокруг не наблюдал.
И так - я буду говорить о лете семьдесят первого года. Теперь у меня имелись белые вельветовые джинсы. К тому времени группа «Санкт-Петербург», в которой я являлся фронт-мэном, поднялась в звездные выси питерского андеграунда, отчасти и создавая его своим разбойничьим имиджем. Рыжие брательники Лемеховы, Вова и Серега, купались в славе и крепленом португальском вине, а нас с Мишкой Марским, клавишником и красавцем, терзало качество звучания. Потому что звучание было хреновое! Поганые динамики, поганые усилители и провода! К славе за полгода мы уже успели привыкнуть, и хотелось теперь блаженных звуков.
Был Марский, была Одна Девушка, был я. Имелся у Марского загадочный приятель Пресняков, постоянный посетитель «Сайгона», художник. У того бабушка проживала в ярославской глубинке. Почему-то, не помню почему, приятель Пресняков начертил план глубинки и уговорил Марского
отправиться в глубинку к бабушке и взять сколько-то там икон, собранных ею для приятеля. Марский по договору привозил иконы, получал за это деньги, и мы покупали музыкальные агрегаты. Такова была идея. Марский уговорил Одну Девушку ехать с ним, та проболталась и я влез в компанию. Марский скрипел сердцем, но мы все-таки отправились втроем. Перед отъездом выполнили последнюю волю Преснякова — купили бабушке килограмм сладких подушечек, конфет таких, и торт «Полярный».
Москва... Ярославль...
От Ярославля доехали до Данилова, после до Путятина, а может и наоборот. После - автобусом до городка Середа, затем пешком побрели счастливые по пыльной жаркой дороге с оставшимися пятью рублями на троих.
Ночь провели в поле - в безмерных соломенных развалах. А утром солнце будит ранним и вполне жгучим прикосновением. Марский через солнце закричал счастливый:
- Стенд-ап делаем! И вперед вокинг зе дог, как у роллингов бродячая собака!
- Давайте лучше шампанское, - предложила Одна Девушка. - И на речку хипповать. Ведь пять рублей еще есть.
- Ты совсем того! Это же Русь! Срединная Русь!
На Летающем Суставе (так звали Марского за худобу и подвижность) были синие «Ранглеры», на Одной Девушке «левиса», видавшие виды, на мне — хипповый улет, белые в дым, как пепловский «Смок он зы вота», вельветовый шик девяностапроцентного износа. Мы сделали «вокинг зе дог» по хромой русской дороге и через час добрались до безымянного для нас поселения. На отшибе посреди поля стоял лабаз. В нем мы обнаружили только баранки и шампанское «брют» на всех полках. Девушка у нас хоть была и Одна, зато своя, как до-мажор, врубалась в Джима Моррисона и курила травку. Но шампанского «брют» мы ей не взяли - после баранок у нас на него и денег-то не оставалось.
- Как мы отсюда станем выбираться с тремя рублями? Михаил, короче, где тут твои золотые горы?
Летающий Сустав достал план и ткнул в него музыкальными пальцами:
- Дорога тут одна. Километров с двадцать.
День становился жарким. Солнце, словно ненормальный зайчик, слепило глаза. Мы шли целый день, а когда светило из золотого стало медным, добрались, уставшие, до означенной деревушки. Кроме поношенных джинсов мы с Мишкой, напомню, носили еще на головах и длинные лохмы хипповой ботвы. В деревнях, да и в городах народ тогда стригся коротко – под полубокс или канадку. Прохожая старушенция при нашем появлении стала быстро креститься. Михаил спросил у нее про гражданку Преснякову, то есть бабушку приятеля.
- Такой нетути, - прошамкала старушенция.
Мы пошли спрашивать дальше, но и последующие редкие селяне отвечали так же испуганно и так же отрицательно. За деревней возле реки мы разделись, упали в воду, вспомнили, что впереди еще вся жизнь, сели мокрые на берегу, достали план.
- План-то правильный, - сказал Мишка.
- Точный, — подтвердила Одна Девушка. - Ты не расстраивайся.
- Вот дорога тут поворачивает, - ткнул в бумажку Мишка.
- Точно так поворачивала.
- И название у деревни как в плане - Мхи.
- Название-то Мхи. Бабки только нет.
Мы помолчали, а после Одна Девушка сказала:
- Надо было шампанского взять. Шампанское «брют» в деревне Мхи. Звучит!
Продолжение тут
- Предыдущая глава
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!